Онлайн книга «Черная война»
|
Тем временем капитан заканчивал монолог. – Так что светит вам, добрые молодцы, на сей момент однозначный и бесповоротный расстрел. Даже и суда не потребуется. Имею на это полное право. Обстановка у нас самая что ни на есть боевая, до линии фронта три километра. Так что по уставу можно всех поставить к стенке! Мы все подавленно молчали. Атас, какая перспектива! Может, прямо к капитану и подойти со своими рассказами? Ага, щас! Сочтет он все это последствием большой доли спирта. И будет по-своему прав. – Значит, так, соколики вы мои ясные. Те, кто вовремя очухался и хотя бы частично осознал вину, получают от меня последний и окончательный шанс реабилитировать себя. Для начала – в моих глазах. А дальше я посмотрю. А что же касается тех, кто в себя приходить так и не собрался… Лежащий на земле солдат вдруг приподнял голову. Встал на четвереньки и огляделся. В себя пришел? Или все время ваньку валял? Черт его знает, не лезть же к нему теперь с расспросами. Это не осталось незамеченным капитаном. – Ага! Очнулся, милок? Ну-ка поднимите его на ноги! – Гогоберидзе! – гаркнул старший лейтенант. – Организовать! Из строя выдвинулся здоровенный черноволосый мужик, кивнул, и из-за его плеча выскочили двое бойцов. Те самые, что и тащили Громова во двор. Подскочили к нему и привели в вертикальное положение. Так, надо понимать, это актив роты. Те, что на подхвате у старлея состоят. Надо будет запомнить и держать с ними ухо востро. – Смирно! – Это снова капитан. Строй замер. – За нападение на командира (ага, так это он военврачу в лоб засветил), хищение государственного имущества (это за спирт, что ли?), самовольное оставление части в боевой обстановке, приказываю! Рядового Громова Павла Николаевича расстрелять! Старший лейтенант Городня! – Я, товарищ капитан! – Привести приговор в исполнение! Старший лейтенант вытащил из кобуры «ТТ» и вскинул руку. Сухо треснули два выстрела, и Громов обвис на руках державших его бойцов. – Все видели? – обвел глазами строй капитан. – Все поняли? Шутки кончились. Рекомендую это крепко запомнить и зарубить себе на носу! Вольно! Разойдись! И вот мы снова в сарае. Двери не заперты, и можно выходить во двор. Но, прежде всего, надо хоть немного осмотреться. – Слышь, – толкнул я в бок одного из «соратников» по самоходу. – Сидор мой где? Что-то не вижу его? – Да вон он, у столба лежит. – Где? – Да вот же! – боец пнул его ногой. – Ослеп, что ли? – Да, башка гудит, толком и не соображаю. – И не говори, у меня тоже. Так, теперь выберем уголок и присядем. Что там у нас в сидоре? Да и в карманах порыться надобно. Так… Красноармейская книжка. Рядовой Леонов Александр Павлович. Хм, и тут тезка попался. Девятьсот первого года рождения. Гражданскую войну, значит, застал. Интересно, что он, то есть теперь уже я, там делал? Руки у меня крепкие, мозолей нет. Телосложением бог не обидел. Не Геракл, но и не хиляк. Что там у нас еще? Спички, нитки, иголка. Всякая солдатская мелочовка, понятно, еще что? Бумаги? Хм… Ага, копия приговора! Так, за что ж меня сюда? Невыполнение приказа командира в боевой обстановке. М-м-да… Исчерпывающе, но непонятно. Какой приказ, в какой обстановке? Чего я там рогом упирался? Консервы, две банки. Фляга с водой, котелок, все. Оружия нет, патронов тоже. Шум у ворот отвлек меня от размышлений. Что там? Кухня приехала. Ну, пожрать сейчас явно не помешает. Стоя в очереди, я продолжал размышлять. Ладно, перенос удался. Хоть и криво, не в ту степь, но вышло. Что мы имеем с гуся? Факт вторичного переноса? Есть. Еще бы теперь и факт вторичного возвращения – было бы самое то. Попадание в нужного человека? А вот тут – облом. Полный и окончательный. Так что теорию академика можно закрывать. Не обеспечивает она нужной точности попадания. Как там меня называли – первооткрывателем? Ну, вот, буду я вам теперь первозакрывателем, дайте только назад возвратиться. А вот как это сделать? Лезть под пули? А что там Травников говорил? Перед возвращением у меня изменился сердечный ритм? То есть в любой момент я вернуться назад не сумею? Должны совпасть какие-то там условия? Какие же? И каков будет вывод? Один он будет – надо выжить. Когда там будет возвращение, да и будет ли оно вовсе, еще неизвестно. Так что будем жить! Желательно здоровым и не больным. Получив порцию, я уселся на лежащие в углу двора бревна и принялся за обед. Судя по времени, завтрак я благополучно проспал. Или, вернее, провалялся в беспамятстве. Поэтому жрать хотелось весьма неслабо. – Не помешаю, Палыч? – Ко мне подсел долговязый светловолосый боец. Один из «соратников»? Похоже. Был он весь какой-то помятый, что ли. Или от природы неуклюжий. – Садись, место некупленное. – Спасибо тебе сказать хочу. – Хочешь – говори. За что? – Ну, если бы не ты со своей готовностью к исполнению приказа, то Шумила нас бы еще в сарае пострелять мог. Запросто, с него станет. – Старлей-то? Этот могет. – Пацаны говорили, за ним такое уже водилось. – Сам кто видел или сплетни? – Из старого состава роты есть пяток пацанов. Они и рассказали. В атаку ребята вставать стремались, он и завалил двоих. И потом, на отходе уже, один ранен был, идти не мог, так он и его тоже… того… – С какого бы хрена-то? С первыми двумя – понятно. А этого за что? – Крикнул, что, мол, немца тут дожидаться будешь? – Да… Надо от него подальше держаться, а то, не ровен час, ему еще чего в башку прилетит. – Да уж скорее бы… – Ты о чем это? – А ты? – Ты головой-то думай иногда, ладно? Ушей и тут хватает, и опомниться не успеешь. – Ладно тебе, дядя Саша, чего ты к словам прицепился? Ты лучше скажи, что делать будем дальше? – А у тебя что, вариантов до хрена? Куда ты отсюда денешься? Вон, за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим, за забором. Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к нам фортуна передом. – Кто повернется? – Фортуна. Это богиня счастья такая была у древних греков. На кого посмотрит – тому и подфартит. – И-и-и сказал! Где те греки и где мы? – Ты, короче, давай по делу. Зря не баклань. Если есть что сказать – говори. Нет, так я жрать дальше буду. – Слушок прошел, – светловолосый оглянулся по сторонам и понизил голос: – Будто капитан для нас что-то особенное измыслил. Такое, что точняк на тот свет и отвалимся все разом. – Так ить фронт, голуба! Тут каждый миг на бошку что-нибудь брякнуться может. И все – амбец! И придумывать специально ничего не надо. |