Онлайн книга «Черная война»
|
– Чалый! – Здеся! – Переднего живьем брать! Того, что с автоматом идет. Это унтер-офицер, может что-то полезное поведать. – Усек! Еще пару человек нам в помощь дай. Я обернулся к бойцам у пулемета. – Ты и ты – вниз! Винтовки оставить, вон в комнате штыки немецкие возьмите, они для рукопашной в самый раз будут. Задачу вам на месте объяснят. Понеслись! Сам я занял их место у пулемета. Проверил его, поводил стволом вправо-влево. Нормально, работать можно. Немцы между тем подходили ближе. Вот они спустились в траншею, подошли к двери, и унтер стукнул по ней кулаком. – Эй, там! Хорош спать! – Один момент, господин унтер-офицер! Уже пошли открывать дверь! – крикнул я в ответ. Однако… Что-то, видимо, не то ляпнул, и унтер насторожился. Положил руки на автомат. Внизу заскрипела, отворяясь, дверь. Перехватив автомат поудобнее, унтер шагнул в проем. Хрясь! Возня, приглушенные крики! Из двери выскочил взъерошенный немец, пробежал пару шагов и осел на землю – под лопаткой у него нарисовалась рукоятка заточки. Надо же! У Чалого их что – запас? Из дота выскочил боец и, подхватив немца под руки, уволок его назад. Снизу поднялись бойцы, которых я посылал в помощь Севергину. Они несли несколько коробок с патронами. – Что там? – Порядок, старшой! – Полный? – Унтера скрутили, остальных… ну, в общем, успокоили. Патроны куда тащить? – Тут все? – Нет, Чалый себе четыре коробки оставил, вместе с пулеметом. – Тогда три коробки здесь оставьте, остальные – к угловому пулемету, тому, что на дорогу смотрит. После этого в той комнате посмотрите, я ленты пустые видел, сюда их давайте, и всех свободных усаживайте ленты патронами набивать. Снизу поднялся боец, толкавший перед собой связанного унтера. Тот был весь помятый и какой-то скособоченный. Видать, его неплохо приложили в драке. – Ага! Вот и гостенька дорогой пожаловал! Волоките его в угловой каземат! Боец провел немца в каземат и весьма нелюбезно пихнул на ящик, стоявший в углу. Подтащив такой же ящик, я уселся напротив. – Итак, ваше имя, звание и номер части? – Герберт Моргенталь, фельдфебель второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка. Ага, вот чего он дернулся! Это я, по растяпости своей, фельдфебеля не так протитуловал. Учтем на будущее! – Что находится там? – Я махнул рукой в направлении станции. – Я не буду отвечать на этот вопрос. – Да? Вы представляете себе, солдаты какой части захватили вас в плен? Немец изобразил на лице вопрос. – Это штрафники, фельдфебель. Вам надо объяснять, чем они отличаются от строевых частей Красной Армии? А немца-то проняло! Аж побелел, горемыка. Ничего, родной, сейчас я тебе еще добавлю. – Как вы понимаете, в отличие от строевых армейских подразделений, штрафники не очень озабочены вопросами морали и нравственности. Так что и способы их обращения с пленными, скажем так, далеки от общепринятых. – Вы не посмеете! Есть же Гаагская конвенция… – Которую Германия как раз и не подписала. Видимо, по забывчивости, не так ли? Впрочем, вам лично от этого не легче. – Но вы же офицер! Вы не можете… – Я – такой же штрафник, как и все остальные. Вы видите у меня знаки различия офицера? – Все равно! Вы их командир и отвечаете по законам военного времени! – Значит, так, родной. – Я вытащил из кармана коробок спичек и повертел его перед лицом немца. – Что это? – Спички… – И как я могу их сейчас использовать? – Вы хотите меня поджечь?! Господи, ну и фантазер! – Нет, фельдфебель, все гораздо проще… И я популярно пояснил ему некоторые, доселе ему неизвестные аспекты применения обыкновенных спичек. К концу моего повествования немец был бледен, как хорошо побеленный потолок. Голос его задрожал и плотину молчания наконец прорвало. Через некоторое время фельдфебель умолк. Я не перебивал его, переваривая услышанное. Наступила тишина, которую прервал зуммер телефона. – Это может звонить ваш командир, – повернулся я к фельдфебелю. – Если он спросит вас, я дам вам трубку. Надеюсь, мне не надо объяснять, что именно должны вы ему ответить? – Да-да! Конечно, я все скажу ему, как надо! Но… вы не убьете меня и не отдадите своим солдатам? – Нет, на этот счет вы можете быть спокойны. Я отправлю вас в тыл. В наш тыл. Для вас война окончена. Я поднял трубку телефона. – Слушаю! – Это обер-лейтенант Гофман! Кто у аппарата? – Рядовой Айсманн, господин обер-лейтенант! – Фельдфебель Моргенталь прибыл? – Так точно, господин обер-лейтенант, прибыл! – Где он? Дайте ему трубку! – Слушаюсь, господин обер-лейтенант! Господин фельдфебель! Вас вызывает к аппарату господин обер-лейтенант! Бледный фельдфебель поднял трубку. Я показал ему жестом, чтобы он держал ее таким образом, дабы слова офицера были слышны и мне. – Слушаю, господин обер-лейтенант! – Как обстановка? Дот в боеспособном состоянии? – Все в полном порядке, господин обер-лейтенант! Пулеметы установлены и проверены. – Как раненый? Ему требуется эвакуация? Я чиркнул ребром ладони по горлу. Фельдфебель понимающе закивал головой. – Увы, господин обер-лейтенант, он уже умер. – Печально, Герберт, печально… Вечером я пришлю за погибшими похоронную команду. Осмотритесь в доте, и пусть Айсманн письменно изложит все обстоятельства нападения. – Так точно, господин обер-лейтенант! Будет исполнено! Моргенталь положил трубку и сел на ящик. Руки его тряслись. – Не переживайте, фельдфебель. – Я вытащил из вещмешка флягу, подаренную старшиной, и взболтнул ее в руке. Почти полная. Открыл пробку и принюхался. Водка – что ж еще? – Держите, это успокаивает. – Старшой! – В дверях появился Микляков. – Связист пришел! – Отлично! Давай его сюда. Фельдфебель глотнул из фляги и поперхнулся. Закашлялся и снова глотнул. – Что, непривычно? Зато отпускает почти сразу. – Я забрал у него флягу и спрятал ее обратно. Немец-то! Успел ее почти ополовинить! – Успокойтесь, ваше положение в настоящий момент еще не самое трагическое. По крайней мере, не придется переживать многое из того, что вскоре выпадет на долю немецкой армии. |