Онлайн книга «Черная война»
|
Потери 82-й ОАШР составили пятнадцать человек убитыми и одиннадцать человек ранеными. Шестнадцать человек пропали без вести. Есть все основания предполагать, что они составляли гарнизон дота и погибли в ходе боя. Потери противника (по уточненным данным) составляют: Три легких и пять средних танков. Шесть бронетранспортеров. Около пятисот человек убитыми и не менее двухсот ранеными. Подбит один самолет противника. Командир 2-го стрелкового батальона 2-го полка 43-й стрелковой дивизии майор Никодимов М. Н. Из протокола допроса красноармейца 82-й отдельной штрафной роты Миклякова Игоря Сергеевича, 1923 г. р., русского. Направлен в штрафную роту решением военного трибунала 43-й стрелковой дивизии. – Мы остановились на вашем разговоре с красноармейцем Леоновым. Что же такого интересного было в этом разговоре? – Мы говорили о том, что в роте стало трудно жить. Командиры стали требовательнее. – Что на это сказал Леонов? – Дословно? Ну, примерно так: «Куда ты отсюда денешься? Вон за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим… Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к нам фортуна передом». – Кого он имел в виду, когда говорил про вертухаев? – В этой же деревне располагался Особый отдел дивизии! И там же, при отделе, был взвод. Все говорили, что это из НКВД. – Что произошло после этого разговора? – Немцы налетели, стали бомбы бросать. Разбомбили медсанбат. Тогда Леонов поднял бойцов и приказал им бежать на помощь. – Как именно приказал? – Я сам не слышал. Но только все, кто слышал, побежали туда вместе с ним. – Что было дальше? – Утром мы вышли из деревни. Рота получила приказ выступать. – Расскажите про стычку с Севергиным. Как вел себя Леонов? – Спокойно. – То есть? – Он даже голоса не повышал. Тихо говорил. Видно было, что он Чалого не боится совсем. – А что, его надо было опасаться? – Они Леонову ножом угрожали. И поленом стукнуть пытался кто-то. Я толком не видел, как он сидел и разговаривал. Потом вдруг – раз! И уже на ногах стоит. А этот, с поленом, лежит. Второй тоже упал, я и не понял даже почему. Потом третий. А Леонов спокойно так стоит и полено в руках вертит. Ловко как-то это у него получалось. Как в цирке. – Почему – как в цирке? – А я там жонглеров видел. У них так все ловко происходит! Вещи – как к рукам приклеенные! Вот и у Леонова полено вертится в руке, а понимаешь, что он его не уронит. – Ну и что дальше было? – Дальше капитан пришел. Он всех успокоил. Построил и с собой увел. Они только через час пришли, а Леонов – уже позже, когда я спал. Так что я не знаю, когда точно он вернулся. – Вы вышли из деревни и прибыли в расположение батальона майора Никодимова. Что было там? – Комроты вместе с лейтенантом Аристовым ушли к майору. Леонова они с собой забрали. Потом он вернулся и заставил нас «вьетнамскую кочергу» делать. – Поясните. (Рисунок с «вьетнамской кочергой», выполненный Микляковым, прилагается.) – И для чего это нужно? – Леонов сказал – так гранату можно точнехонько в самую маленькую дырку засунуть, куда забросить трудно или вовсе нельзя. Или за угол высунуть. И она взорвется в воздухе, так осколков будет больше и полетят они дальше. – И что на это ротный сказал? – Ему понравилось! Леонов и сказал, что это с финской войны. Так они доты брали. – Что дальше? – Леонов стал показывать, как нам работать внутри дота. На пары всех разделил. Объяснил – кто стрелять будет, кто лопаткой рубить. Велел их всем заточить, чтобы края острыми были. – Пригодилось? – Да, я видел в доте немцев, которых лопатками зарубили. – Вернемся к доту. Когда вы увидели Леонова? – Когда в комнату с пулеметом забежал. Он там стоял и командовал – кому и что делать. – В бою вы его видели? Так, чтобы он кого-то из немцев своими руками убил? – Нет. Не видел. – Что было дальше? – Принесли трофеи и сложили их в каптерке. Под нее отвели комнату без амбразур, между казематами. Там два бойца стали ленты заряжать. Леонов сел документы немецкие читать. – Леонов документы немецкие читал? Или просто так листал? – Читал! Внимательно читал! Потом, когда с немцами по телефону говорил, он их тоже в руки брал и что-то оттуда зачитывал. – Поподробнее об этом, пожалуйста! – Когда затрещал телефон, он взял трубку и стал с ними разговаривать. – На каком языке? – По-немецки. Они же по-нашему не говорят. – Вы знаете немецкий язык? – Нет. Но у нас были разговорники, там есть слова похожие. – И о чем же они говорили? – Не знаю, немецким языком не владею. Но они долго говорили. Потом Леонов трубку положил. – Что потом? – Он сказал, что немцы скоро пулемет принесут и патроны. Он их ротному пожаловался и сказал, как нам тут плохо. Тот и обещал прислать пулемет и патронов. – Прислал? – Прислал. Я тогда за связистом пошел. Вернулись мы, а внизу пулемет стоит и коробки патронные лежат. Когда уходил, не было этого. А в комнате наверху сидели Леонов и унтер немецкий, пили. – Что пили? – Шнапс немецкий. Его много было. Несколько фляжек подобрали, и бутылки еще были. Старшой тогда всем выпить разрешил по чуть-чуть. А потом Леонов сказал мне увести этого немца и майору отдать. Руки ему велел связать, чтобы он спьяну не убежал куда-нибудь. – Все? – Да. Я фрица этого довел до окопов и передал ротному. Потом немцы наступать стали, стреляли по нам. Я тоже стрелял, даже убил, наверное, двоих. В дот меня ротный не отпустил, сказал – не пройдешь. – Больше вы Леонова не видели? – Нет. Он из дота не вернулся. Оперуполномоченный Особого отдела 43-й стрелковой дивизии капитан Лихов А. С. Из протокола допроса Герберта Моргенталя, фельдфебеля второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка. – Ваше имя? Звание? – Герберт Моргенталь. Фельдфебель второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка. – Вы состоите в НСДАП? |