Онлайн книга «Черная война»
|
– Да. – Посмотреть можно? – Пожалуйста. Вот она. Я пролистал таблицу. Где же это… Ага! – Вот посмотрите, фото за номером три-семь. Видите? – Что? – Передний и задний бамперы, так? – Ну да. Там все и подписано. – Повнимательнее посмотрите. Там, на фото, видны обрывки нитей, видите? – Ну, есть они там, и что? – На проходную позвоните, там уже с утра человек меня ждет. – Это еще кто? – Адвокат мой знакомый. У него для вас сообщение есть. – Для меня? – Ну, не конкретно для вас. Вообще для любого, кто бы этим делом ни занялся. Никитин поднял трубку. – Дежурный? Там на проходной должен ждать адвокат… Кто? – Это он уже ко мне. – Черный его фамилия. Никитин дернулся. Вова был весьма известной и очень непростой фигурой в адвокатском мире. С ним старались лишний раз не связываться. – Черный. Ко мне его проводите. Пока Вовка не появился, я рассматривал потолок. Никитин листал дело и хмурился. – Разрешите? – В дверь стукнулись, и появился Черный. – Входите. Что у вас? – Привет, Саня! – подмигнул мне Володька. – Вот, пожалуйста. И он положил на стол перед Никитиным пакет. – Что это? – Фото. На конверте есть отметка о приеме пленки на проявку и печать. Вот видите? Вчерашнее число, время 10.50, перед заездом гражданина Котова на территорию УВД. – И что на фото? – Можно я прокомментирую? – приподнялся я с места. – Ну, пожалуйста. – На фото видна нижняя часть моего автомобиля. Время съемки 10 часов 07 минут. Видите в нижнем правом углу верхнюю часть газеты? На ней есть вчерашняя дата, а фотоаппарат зафиксировал время съемки. – Вижу. – Вот на фото один из рабочих натягивает нить под бампером. Нить натянута таким образом, что, не разорвав ее, невозможно что-либо засунуть под бампер. Так? – Допустим. – На фото видно также, что полость внутри бампера пуста. И под передним, и под задним бампером. Так? – Ну, так. – Таким образом, я могу предположить, что обнаруженный в бампере моей машины сверток попал туда уже в момент нахождения ее на стоянке УВД. Прямо перед глазами дежурного. Стоянка хорошо просматривается, и машину видно отовсюду. Да у вас ведь и камеры висят, может быть, запись посмотрим? Кстати, сразу хочу пояснить, что тот самый рабочий вчера внезапно отъехал домой. На родину. Отпуск у него, понимаете? Так что товарищ Аскеров его допросить, увы, не сможет. А вот на суд он обязательно приедет, я его попрошу. Никитин мрачно смотрел на рассыпанные по столу снимки. Уже за воротами я пожал Вовке руку. – Ну спасибо! Ловко ты его… Я думал, на это больше времени уйдет. – Ты не особо расслабляйся тут. Ничего еще не закончено. Ты пока под подпиской о невыезде ходишь. Я про твоего опера – Аскерова – справки навести успел. – Ну какой он мой! Продажная скотина, не более. – Продажная, не спорю. Только очень недешевая. И у начальства на хорошем счету. Да и папа у него – тот еще гусь. – И папа еще есть? Так это не ему я дорожку-то перебежал? – У папы свои интересы имеются. Торговые. И с хозяином ваших домиков он не пересекается никак. – Так какого же рожна? – Аскеров просто так ничего делать не будет. Если только ему сверху не прикажут. Тут он из кожи вон вылезет, но порученное задание исполнит. За что и ценят его. Другого давно сожрали бы с потрохами, сколько уже на него жаловались, а этот целехонек. Зато и работка у него самая что ни на есть вонючая. Он «заказухи» лепит. – И давно он так… «трудится»? – По моим данным – года три. – И скольких он успел… – Не знаю. Что я тебе – справочное бюро? Это ты у нас в кабинеты вхож, а не я. – Ну, ты уж не прибедняйся так-то! У тебя инфа первый сорт! – Спасибо. Но я действительно не знаю. Нам повезло еще, что следак честный оказался. – Это Никитин-то? – Он. Я его знаю. Не лично, но от ребят слышал. Явную туфту он поддерживать не стал, как видишь. Но и совсем тебя отпустить не может. В деле еще есть показания этих отморозков. – Да они бакланы полные! Двинуть разок в совло, так враз поумнеют. – Похоже, что им уже двинули. Только в другом направлении. Иначе с чего бы это они вдруг написали одинаковые заявы? У тебя с ними конфликт давно был? – Год почти прошел. – И что? Они никак после не проявлялись? – Осенью приезжали, звали на шашлыки. – Поехал? – А то ж! Контакты надо с местными иметь. Хоть с ментами, хоть с братвой. Хотя на братву они не тянут. Скорее – шпана. Но лаяться с ними без нужды ни к чему. – Разумно. Но заяву они на тебя все же накатали? – Накатали. – Значит, есть у Аскерова на них материальчик. – Похоже, что так. – Вот что я тебе скажу, Саша. Эта скотина от тебя просто так не отвяжется. Будет и дальше рыть. Что-нибудь найдет. А не найдет, так сам сделает, с него станется. – Что ж ему теперь – денег давать? Харя у него не треснет? – Не треснет, он столько набрал, что даже я удивился. Нет. У него задание – посадить тебя. Любой ценой. Я же с ним общался уже. Это ты в камере спал, а я тут все подметки по этажам истоптал. Так вот что я тебе скажу – он даже и не напуган. Раздосадован – да, сердит, но ничего не боится. – Это он напрасно… – Ему обещан карт-бланш. Потому так и спешит. Его кто-то прикрывает. На время этой операции. – На лбу у него это написано? – Ну, не ты один у нас тут хитрый! Я тоже не лыком шит, как видишь! Между строк читать умею, не хуже некоторых. Короче. Времени у него мало, торопят его. Вот он и дергается. Не сегодня завтра они Никитина додавят либо просто сменят. И его сменщик вернет тебя в камеру. – Это вряд ли! На основании чего он меня вернет? – Он найдет. Так что мой тебе совет – наплюй ты на эту подписку. И мотай отсюда, куда глаза глядят. – С чего ты это взял? – Ты уж поверь мне, ладно? Ты такой тут у меня клиент не один. Верящий в «торжество справедливости». Сильно тебя эта вера в камере грела? |