Книга Королевская гончая, страница 21 – Оливия Штерн

Дарс не смотрел на него. Он не отрывался от созерцания копии нейроматрицы. Сейчас было бы неплохо визуализировать все ее содержимое, но это займет время. В груди собиралась ломкая, холодная тьма — и одновременно с этим росло желание еще раз крутануть бегунок, да так, чтобы эта свинья билась в судорогах до пены изо рта, до рвоты.

«Хоть использую».

— Значит, в спасательной капсуле, — повторил Дарс. От него не ускользнуло, что Реми выдохнул с облегчением.

Врал. И уже решил, что ему поверили.

— Ну да, в капсуле. Плавала в гомогенизирующей жидкости. А что еще с ней было делать? Прошу заметить, я ее кормил и поил. Не буду же я все это делать даром, а?

— Конечно, — Дарс кивнул, — никто не обязан даром. Хорошо, мистер Реми, пока что я вполне удовлетворен нашей беседой. Отведите его в триста пятую, кажется, там сейчас свободно.

— Эй! Мистер! Да что я такого сделал, в конце концов?

— Официально вы ввезли на территорию империи раба, которого не освободили при пересечении границы, — ответил Дарс.

— Эй! А неофициально?

— А неофициально вам придется здесь пробыть некоторое время.

— Да что она натворила, эта сучка? Убила кого?

Дарс изо всех сил стиснул край стола.

Ему очень хотелось подняться, подойти и избить задержанного. Раскроить ему физиономию, сломать нос и ощутить, как под пальцами хрустнет горло. Этакие дикие, первобытные желания, доставшиеся от человека нецивилизованного.

Но вместо этого Дарс махнул рукой сопровождающему персоналу, а потом начал копирование нейроматрицы к себе на анализатор.

Происходящее нравилось все меньше.

На первый взгляд, Реми рассказывал вполне правдоподобно. Все это действительно могло случиться именно так. Но некое внутреннее чутье подсказывало Дарсу, что торговец врал и недоговаривал.

Для того чтобы убедиться в собственной правоте, Дарсу требовалось время, желательно — вся ночь. И включенные на полную мощность анализатор и транслятор. Он собирался на время стать свободным торговцем Реми.

Стальной обруч сжимал голову так, что невозможно было открыть глаза.

Рыча сквозь зубы, захлебываясь собственным стоном, Дарс выдрался из пространства нейроматрицы Реми, и его тут же вырвало на пол. Пустой желудок продолжал конвульсивно сжиматься, когда Дарс раскусил спасительную капсулу. Обезболивающее разлилось адской горечью во рту, почти моментально впиталось в слизистую. Дарс осторожно приоткрыл глаза, затем выпрямился. Запустил уборщика и, откинувшись назад, вновь прикрыл глаза.

Его не покидало ощущение, что он только что искупался в яме, до краев полной помоями.

Внутренне Реми не просто соответствовал тому впечатлению, что производил, нет, было еще хуже. В ушах звучали крики Луизы — такими их слышал и запомнил этот боров. Жалобные, пронзительные. «Не надо!»

В горле рождалось рычание. В груди стремительно вскипал лавовый шар, царапая, обжигая, требуя выхода.

Дарс видел ее… совершенно голую, всю в синяках, сквозь кожу просвечивают тонкие жилки. Что интересно, в начале путешествия с Реми Луиза выглядела куда как крепче. Нет, не упитанней, скорее — просто сильнее. За время, проведенное с Реми, она дошла до крайней степени истощения, повисла на краю той пропасти, что зовется безумием. Кормил он ее, как же.

И — да. Соврал Реми. Он не находил Луизу в спасательной капсуле. Ему передал ее в бессознательном состоянии некий гуманоид и настоятельно посоветовал перепродать в империи Квеон каким-нибудь богатеньким ублюдкам, присовокупив к своему желанию ключ от ячейки одного из банков Рамоса.

Образ человекоподобного, передавшего Луизу торговцу, в памяти Реми выглядел очень размытым. Не запомнил его лица боров совсем. И не был знаком с ним.

Но вот банковская ячейка вполне могла оказаться путеводной нитью по лабиринту этого дела. Если судить по наскоро просмотренным воспоминаниям, Реми еще не успел до нее добраться, а, следовательно, должен был где-то хранить ключ.

Дарс аккуратно снял форменную куртку, оставшись в рубашке. Затем он бесшумно вышел из кабинета и направился в камеру триста пять. Сквозь редкие окна пробивался слабый свет приближающегося утра.

Здание ведомства хорошо знало биометрические данные главного человека Службы имперской безопасности. Двери одна за другой распахивались перед Дарсом, и он шел, и шел, и шел, пока не уперся в дверь, за которой находился Реми.

Помедлил секунду, собираясь с мыслями, затем приложил ладонь к сенсорному замку. Огненный шар жег изнутри, царапал и толкался у самого сердца.

Реми не спал, сидел на койке. Объемное пузо покоилось на коленях, толстые волосатые пальцы впились в твердый край тюремного ложа. В камере было довольно светло, Дарсу не пришлось даже включать свет.

— Сэр? — только и спросил торговец, удивленно моргая.

— Где ключ от банковской ячейки, Реми? — тихо спросил Дарс.

— Какой ячейки?

— Той, где тебя ждет награда от перепродажи девчонки.

— Да вы что, мистер? Какой ключ?

Чувствуя, как пульс колотится в висках, Дарс мягко скользнул вперед, ближе к Реми.

— Не надо делать из меня дурака, Реми. Анализа нейроматрицы никто не отменял, понимаешь?

— Да что вы так вцепились в эту бабу, — выдохнул Реми. — Больше заняться нечем?

Он хотел сказать еще что-то, но не успел.

Дарс испытал мало с чем сравнимое удовольствие, слушая хруст носовой кости Реми.

И, уже хватая того за горло, прорычал в лицо:

— Где. Ключ. Говори, мразь! Я все равно из тебя вытрясу!

Реми судорожно сглотнул. Взглянул слезящимися глазами на Дарса, а затем, заорав вдруг, кинулся вперед.

— А-а-а! — и попытался заехать Дарсу кулаком в челюсть.

В следующий миг он уже полетел на пол, со смачным хрустом впечатался в жесткое покрытие. Дарс рывком перевернул тяжелое тело на спину. Кажется, разбил костяшки, превращая лицо Реми в фарш. Кажется, выбил мерзавцу пару зубов… И уже не мог остановиться.

— Не… не надо-о-о!

— Ах, не надо?

В ушах — ее голос, ее мольбы, оставшиеся неуслышанными.

Дарс сжал шею мерзавца, придавив грудь коленом.

— Где ключ, Реми? Возможно, ты даже выйдешь отсюда живым.

Торговец захрипел, выкатив глаза в красных прожилках.

— Говори, — приказал Дарс.

— Ключ…

Тело под ним конвульсивно дернулось, выгнулось дугой. Дарс выругался, подхватил тяжеленную тушу под мышки, уложил на койку. Вызвал врача. Осознание допущенной — и такой глупой — ошибки жгло раскаленным железом. Реми не помнил лица того, кто передал ему Луизу. И того, как ему внедрили ментальный блок, тоже не помнил.