Онлайн книга «Видимо-невидимо »
|
Видаль вдохнул поглубже и зачем-то повторил: – Чего не делали никогда. И добавил: – И у вас получится. И сжал кулаки. – Я обещаю. Он дышал глубоко и часто – и жалел, что здесь не крепкое место, где всякое слово сбывается, потому что не может не сбыться. Но Хо посмотрел на него исподлобья и сказал веселым голосом: – Если у нас получится, это место станет таким. А откуда, ты думал, берутся крепкие места? Видаль прислонился спиной к стене. Голова кружилась. В теле словно звенели натянутые струны. – Но нам придется хорошенько потрудиться, да? – продолжал Хо. – И ты еще сам не знаешь, что нам придется делать, да? Оно хоть стоит того? Видаль не ответил. Это его дело, а им-то что? Но без них он ничего не сможет, это он знал точно. – Ладно, я спрашиваю не вообще. Для тебя – оно того стоит? – Да, – выдохнул Видаль мгновенно, даже не дав договорить. – Да! – Ну так и говорить нечего, – сказал Мак-Грегор и поднялся на крыльцо – поставить удочки. – Да, – сказал Видаль, схватив его за рукав. – Ты! И потащил вниз с крыльца. – Ао! Можно без дождя теперь? – Некоторые дела легче начать, чем закончить, – проворчал Ао. – Кажется, сейчас ты начинаешь как раз такое. Дождь, мальчик, останавливается сам. Когда ему хватит. Но я его все же попрошу. Для тебя. Это никак на него не повлияет, но я попрошу. Видаль повернулся к Мак-Грегору. – Хэмиш, послушай… Мне нужен мост. Отсюда – дотуда. Понимаешь? Капли дождя стали реже и медленнее. Мак-Грегор кивнул, прищурился, глядя в небо. Мэри с криком заметалась вокруг его колен, привставая на задних ногах, пытаясь заглянуть в запрокинутое лицо. Но Мак-Грегор опустился на колено, притянул Мэри к себе, положил руку ей на голову: не бойся. – Нет, – сказал Мак-Грегор. – Далеко. Не дотяну. Очень, очень далеко. А что же ты сам? Ты ведь ходишь, где хочешь. – Далеко. Я не знаю, куда. И… страшно мне. Там – ничего… пустота, первородная тьма… Куда угодно – могу. В никуда – не умею. – А я не дотяну, – опустил глаза Хэмиш. – Слишком длинный мост нужен. – Слишком длинный, говоришь? – встрепенулся Видаль и встрепенулась птица на шляпе. – Слишком… Хм. Рутгер, дитя мое… А построй-ка ты мне лестницу в небо. – Куда? – В небо. – А там – куда? – Ты строй, там разберемся. В небо, за небо, пока не упрется… Как упрется – так нам туда и надо. Рутгер вздохнул, облизал губы, зачем-то оглянулся на Кукунтая, пошире расставил ноги, подышал еще – и снова оглянулся. И Кукунтай вдруг опустил плечи, откинул голову и прикрыл глаза. И подошел к Рутгеру и встал рядом с ним. И тогда от дома покойного Хейно Кууселы, от самого крыльца, рванулась в небо лестница, каких не бывало – жерди с перекладинами, привязанными лубом, в сучках и занозах, зато – до самого неба. Она поднималась над землей, достигала низких облаков, уходила в них, едва просвечивая, и терялась в их ватной глубине. – Я не вижу дальше, – обернулся Рутгер. Лестница заколыхалась на ветру. – Смотри на нее, смотри! – закричал Видаль. – Да, – откликнулся Рутгер. – Я буду смотреть. И первым взялся за перекладину и полез наверх. Видаль придержал Кукунтая. – Моя очередь. А ты за мной, и держи ее. Нам еще по ней возвращаться. И еще он сказал: – Кто хочет – за нами! Рутгер все лез и лез вверх, споро перебирая руками и ногами, и строил лестницу впереди себя прямо из души, как фонарь испускает луч, пронзающий тьму. Перекладины звенели его восторгом, а он еще успевал кричать, выплескивая обиду: – Вот я как пригодился! А никто не может, как я! А ты все ругался!.. А я вот!.. А никто!.. И Видаль отвечал ему, задрав голову: – Да! Ты такое можешь, что больше никто! Только не оглядывайся! Ветер небытия трепал их волосы, ветер небытия на этой небывалой высоте сорвал шляпу с Видаля – птица едва успела вцепиться когтями в волосы и теперь жалась к затылку, распластав крылья и гневно шипя. – У каждого свой дар, – кричал Видаль. – У тебя – свой! – А ты говорил! Большо-ое! Вот! – Какие ты горы можешь построить, парень, какие! Как никто! Роскошные горы! Только не оглядывайся! – И леса! И поля! – ликуя, выкрикивал Рутгер. – И море, Видаль, море! От Суматохи до Белого берега, чтобы корабли по нему и люди на кораблях! С парусами! С музыкой! – Это будет такая музыка! – кричал с ним Видаль. – Лукас напишет ее! Лестница тряслась и раскачивалась, Видаль чувствовал, что за ним поднимается не один Кукунтай. Но посмотреть вниз он не решался. Там все соберемся, в конце концов – тогда и будет видно, велико ли наше войско. И они поднимались и поднимались, а небеса все не кончались, но кончались силы, а Тьма была все так же сильна и даже как будто сгущалась. Тонкие волокна белесой мглы потекли в ней, и чем дальше поднимались мастера, тем волокна становились толще и плотнее, соединялись и растворялись друг в друге, и вскоре все заволокло как будто туманом, колышущимся в пустоте. И Рутгер остановился и обернулся на Видаля, растерянно сказал: – Я не могу дальше… Ну всё, вот всё уже. Дальше – никак. – Ну тогда я пошел. – Ты же не знаешь куда! – Здесь уже близко. Я чувствую ее. Я – к ней. Он закрыл глаза и задержал дыхание, с усилием сглотнул – и оттолкнулся от верхней перекладины, и словно прыгнул куда-то вбок, и исчез. Рутгер сильнее вцепился в дрогнувшую от толчка лестницу и повис на ней без сил. Хотелось зажмуриться и ничего не видеть. Кукунтай осторожно пролез прямо к нему и обхватил рукой за плечи. Рутгер оторвал одну руку от слеги и вцепился в короткий мех летней парки. – Закрой глаза, отдохни. Я здесь, – сказал Кукунтай и прижался к нему. Так их и нашел Мак-Грегор, обнявшихся посреди мглы и пустоты. – Вот молодец, – сказал он про Видаля. – И что же нам делать здесь? – Я могу пойти к нему, – вызвался Рутгер. – Я умею. На самом деле лестница уже крепкая, сама держится. Я все делаю быстро. – Ты слишком торопишься, – проворчал Мак-Грегор. – Ну, ты к нему пойдешь, а мы? Мы, все мы? – Это ты слишком торопишься, – сказал Кукунтай. – Здесь недалеко. Можно строить мост. – Да, я уже все придумал. Я же говорю, я быстрый. Я туда и обратно – и скажу тебе, сколько моста надо и в какую сторону. |