Книга Растущая Луна, страница 40 – Питер Грю

– Не всё, – ответила Алиса. – Воспоминания останутся, но будут храниться глубоко-глубоко в памяти, словно коробка со старыми письмами, пылящаяся на чердаке, которые ты прочитаешь лишь раз (и то не все) своим внукам в старости. Так и тут. Они знают, что случилось нечто странное, но не будут терзаться этим, мучиться по ночам кошмарами и думать о полиции. Есть вещи, о которых лучше молчать… ну, или писать книги.

– И я забуду? – спросила Лу.

– Нет, ты и я всё будем помнить. И твоя мама…

– Это потому, что мы девочки? – спросила Луна.

Алиса улыбнулась.

– Вовсе нет. Вы с мамой – создатели этой истории. Это ваше. Ну а я просто знаю пару приёмов, чтобы ничего не забыть. – И Алиса хитро подмигнула девочке.

– Я сразу заподозрила в тебе ведьму, – гордо сказала Луна. – Ещё когда ты подарила мыло с грязью.

– Мыло с грязью? – недоуменно переспросила Алиса, а потом улыбнулась. – А-а-а-а! Я поняла! Так это же Артур его купил. Когда мы ездили в Крым. Сказал, что тебе точно понравится! Но, как всегда, забыл подарок у меня. Он такой рассеянный. Вот я и прихватила мыло с собой, когда поехала к вам в гости. Но знаешь, мне это мыло тоже нравится. От него такая хорошая кожа! И никаких магических штучек не нужно. – Алиса улыбнулась.

Лу смущённо почесала нос, но потом тоже улыбнулась в ответ. А потом обернулась и посмотрела на маму. Она всё ещё хмурилась и выглядела очень уставшей. И с лица у Луны тоже сразу сползла улыбка.

Серьёзный разговор ещё предстоит. Страшно, но ей надо знать, почему мама хотела от неё избавиться.

Этот день показался Луне очень коротким.

Лев зашёл к ним домой смыть с лица серебристую пыль, а потом сразу отправился к себе, хотя его и пытались напоить чаем. Семья же долго сидела на кухне и болтала обо всём на свете, но утренние события никто не обсуждал: ни колодцы, ни духов, ни летающую на метле Алису. Выветривание воспоминаний всё-таки полезная вещь, решила Луна. Эх, жаль, что воспоминания о её ошибках не исчезают так же быстро. Ей всё ещё было стыдно за подложенную Алисе иголку, хотя сама дядина невеста на неё совсем не обижалась. Артур с Алисой гостили до вечера. Мама долго сидела с Алисой в спальне, сказав всем, что у них свои секреты.

– Теперь все разговоры будут только о свадьбе, – вздохнул дядя.

Но Луна поняла, что обсуждают они совершенно другое.

Вечером Лу тщательно вымыла Лисичку собачьим шампунем, а потом долго отмокала в ванной сама, спрятав светлые волосы под прозрачную шапочку, и тёрла до красноты кожу мылом с грязью. Погрузившись по шею в тёплую воду, Лу, с тёмным брусочком мыла в руке, раздумывала о том, что утром (а кажется, прошла целая вечность!) её «ванной» была огромная тыква. Белые эмалевые стенки теперь напоминали ей серебристую тыквенную кожуру.

Лу вытащила из воды укушенную руку и посмотрела на браслет из красных точек – острых зубов Гало.

– Эй, шампиньон! – крикнул папа за дверью. – Ты там не утонул? Если будешь и дальше мокнуть, твоя кожа сморщится, и ты превратишься в дряхлую старуху в десять лет!

Шампиньоном папа звал Лу за её шапочку для душа. Иногда Луна специально выходила в ней из ванны, чтобы посмеяться с папой.

Сейчас она тоже улыбнулась и перевела взгляд с укуса на подушечки пальцев:

– Поздно! Я уже состарилась! – крикнула она.

– Теперь ты старый несъедобный шампиньон! – ответил папа.

– Ваф! Ваф! – подтвердила Лисичка.

Луна закончила водные процедуры и надела тёплую голубую пижаму. В своей комнате она сняла с полки все свечи, даже самые ценные и любимые, которые берегла уже несколько лет. Это занятие оказалось довольно хлопотным – прыгать со стула туда-сюда, беря по несколько свечей за раз и расставляя их на комоде, столе, подоконнике и прикроватной тумбочке.

Потом Луна зажгла тонкую зелёную свечу и обошла с ней комнату. И вот уже горят маленькие огоньки на разноцветных, простых и фигурных, восковых и парафиновых свечах. Последним загорелся фитиль в большой банке с оранжевой свечной массой, которая пахла корицей и апельсином.

Лу взяла банку в руки и села на кровать, вдыхая тёплый пряный аромат. Лисичка тоже забралась на постель и свернулась клубочком у стенки, сама такая же оранжевая, как и свеча в руках Луны.

Мама, которая пришла пожелать спокойной ночи, улыбнулась.

– У тебя тут как в храме!

Лу поставила банку с горящей свечой на тумбочку и забралась под одеяло. Дрожащее маленькое пламя за стеклом казалось ей маяком, оберегающим от ночных опасностей. Луна нащупала цепочку и вытянула из-под пижамы серебряный кулончик в форме маяка. Она сняла его, обиженная на дядю, в ночь появления Гало и вспомнила о маленьком серебряном маяке только сегодня.

«Маяк – это свет в ночи, который помогает кораблю вернуться домой и избежать рифов. Это символ поддержки. Когда нужно решить проблему или найти выход из сложной ситуации, вспомни про маяк», – вспомнила Лу слова дяди.

«Сегодня мне будет нужен маяк, – решила Луна, – как кораблю, плывущему мимо рифов к берегу. Сегодня я должна узнать мамину историю и, избегая обиды, понять её».

Мама села на край кровати и провела рукой по светлым волосам дочери.

Луна поймала мамину руку и сжала её.

– Мам, ты же помнишь, что сегодня случилось? – осторожно спросила Луна. – Алиса тебе всё рассказала?

Мама стала серьёзной и кивнула.

– А я знаю про Недолю, – сказала Луна. – Я же была в колодце.

Мамина рука в её ладошке вздрогнула.

– Хорошо, что ты решила об этом поговорить, – вздохнула мама. – Я расскажу всё как есть.

Лу, замирая, приготовилась слушать. Мама немного помолчала, собираясь с мыслями, потом заправила русую прядку за ухо, вздохнула и начала свой рассказ:

– В школе мы с твоим папой считались лучшими друзьями. Как в первом классе нас посадили за одну парту, так мы за ней и остались до окончания школы. Первый ряд, вторая парта. Моё место всегда у окна. К нашей парочке так привыкли, что даже никогда не дразнили. Все эти «тили-тили тесто» обходили нас стороной. Как будто все вокруг и так знали, что мы всегда будем вместе, что так и должно быть, а поэтому и дразнить нас не было смысла. Все об этом знали… Кроме нас. Мы так не думали. Мы вообще мало задумывались о будущем.

А потом прошёл выпускной, и наш класс разлетелся по разным городам и университетам. Я никак не могла определиться с будущей профессией, и, наслушавшись сказок твоей бабушки о счастливой столичной жизни, уехала в Москву поступать на юридический и сразу разочаровалась. Престижный факультет обернулся скучнейшими, неинтересными парами, блестящая жизнь на деле оказалась нервной и суетливой. Но всё-таки я не решилась искать дело по душе. Всё трусила, а вдруг опять ошибусь? Да и бабушка уже всем похвасталась, что я почти столичный юрист.