Книга Роковая случайность, страница 22 – Борис Бабкин

— Да что-то не верится мне, что Бурлак будет жить нормально, — усмехнулся Голубев. — Он в Москву с Алкой Кудрявцевой уехал. Ее брат живет в Зеленограде, а здесь иногда появлялся и рассказывал, как он в Москве лохов бомбит. Вот и думайте, откуда у Бурлака тачка. Кстати, Гладкий тоже дня два назад приезжал, с ним были двое. При деньгах.

— Григорий Михайлович! — Увидев Ростина, из машины вышел капитан милиции. — Караева в Приморке у тетки.

— Понятно, — кивнул подполковник. — Значит, я еду в Приморку.

— Я с вами, — сказал Голубев.

— Ты к Голикову в Таганрог, — шепнул ему подполковник.

Николаевка

— Сегодня будем фотографировать, — сказала Галина.

— Виталик тоже придет, — кивнул Александр. — Знаешь, конечно, здесь хорошо, рядом море, как будто постоянный праздник. Но…

— Праздник для тех, кто приехал отдыхать, — улыбнулась Галя. — Для остальных такая же жизнь, как и везде. Даже в чем-то тяжелее, чем у нас.

Таганрог

— Денег поднаберу и вернусь, — переворачиваясь на спину, сказал лежащий на песке Бурлак.

— А чего ж ты укатил-то? — спросил сидевший рядом дед Матвей. — Может, останешься? Я старый, а родни ближе тебя нет. А тут и домик неплохой, и садик. Машина, конечно…

— Да перестань ты за упокой петь. Пока переехать не могу. Да и нет желания особо светиться. Ты не знаешь, что с Голиным случилось?

— Когда в Ростове был, слышал, что он в аварию попал. Он, водитель и Губинский, который секцию каратэ вел. Он его охранником к себе взял. Губа-то живой вроде, в Туле в больнице лежит. А Голина и водителя похоронили. Аньку, бабу Голина, вроде под машину пихнули, а может быть, и сама попала. Так что Голин, крестный твой, упокойник. Правильный мужик был, хоть и милиционер. За это его и со службы выпихнули. Он не успокоился и частным детективом стал.

— Понятно. Значит, в Москву он ехал. А зачем, не слышал?

— Да хрен его знает. Правда, разговор-то идет, — покосившись на лежащих в метре от них мужчину и женщину, старик понизил голос. — Вроде как кое-что на кого-то Голин нашел. Видели у него чеченца. Потом Голин уезжал куда-то. Вернулся, побыл немного и снова уехал. Того чеченца вроде как убить хотели. Убили или нет, не слышал. Но стреляли. В Екатериновке это было. А что и как, сказать не могу, не знаю. Но Голин, видать, что-то накопал, потому и в Москву поехал. И вроде накопал не только на наших, но и на столичных начальников милицейских. А тут слух пошел, что одного московского бывшего милиционера, майора, кажись, грохнули. Может, и брешут, но доля правды в каждом разговоре имеется. Если Голина грохнули, то и бабу его, Аньку, тоже под машину спихнули. Я вот чего не понимаю, Жорка, если ты начальник али мэр, то на кой хрен куда-то лезешь? Власть, деньгу неплохую получает, а так и норовит на нары попасть. И губернаторов берут, и милиционеров всех званий. Не понимаю я таких.

— Значит, Голина за это и убили?

— Чего ты говоришь? — не расслышал дед.

— Да ничего.

— А вон и Семка, дядя твой, мать его. Вон каких бугаев с собой водит, на каждом можно огород без трактора вспахать.

— Здорово, племяш! — подошел к ним плешивый плотный мужчина. Рядом с ним шли двое здоровяков.

— Здравствуйте, дядя Семен! — Бурлак поднялся.

— На родину потянуло? — Коротко пожав ему руку, Семен сел на песок.

— Приехал меня проведать, — сказал дед.

— Понятно, — усмехнулся Семен. — Ну и как в столице? Все с Алкой в женихи-невесты играете? — хохотнул он.

— Женимся мы скоро, — ответил Бурлак.

— Ну ты даешь, племяш! — рассмеялся Семен. — Может, забрюхатела Алка? Так я тебе бабок подгоню…

— Слышь, ты, миллионер хренов, — разозлился старик, — шел бы ты своей дорогой! А ты, Жорка, не обращай на него внимания. Семья — дело хорошее. А этот, — он кивнул на Семена, — все деньгами меряет и жену свою с двумя детьми кинул.

— Да они без меня лучше живут, — усмехнулся Семен. — А насчет Алки ты подумай хорошенько.

— Свали! — шагнув к нему, процедил Бурлак и от резкого удара в солнечное сплетение упал на колени. Здоровяк посмотрел на Семена.

— Хватит с него. А ты, Матвей Савельевич, скажи, пусть ко мне придет. Ведь Москва на хрен не нужна, когда бабки иметь будет и жизнь почувствует. И насчет Алки пусть обязательно подумает, — повторил он и пошел по кромке берега.

— Точно они? — спросил сидящий в катере Гладкий.

— Эти, — кивнул худощавый парень в темных очках. — Мотогонщик видел Бурлака с ними в кафешке под Воронежем. Да и тут вроде общались они, Коготь, говорил, и мент с ними. Кто такой, не выяснили.

— Чего сопли жуете? — недовольно спросил Гладкий. — Узнайте. Бурлака пока не трогать, я с ним сам потолкую, когда выясню, кто такой мент и что это за семейство.

— Мент вон там, — кивнул худощавый на плывущего к катамарану Василия.

— Проследите за ними, — приказал Гладкий. — И узнайте, кто эти…

— Из Белгорода, — вмешался рыжий парень. — Судя по номерам на тачках. Они на двух «пятерках» ехали. Так по крайней мере Мотогонщик говорил.

— Понятно, — пробурчал Гладкий. — В общем, узнайте, что за мент, и об этих отдыхающих. Скорее всего тоже менты приехали к приятелю.

— Видно, живут они недалеко, — проговорил худощавый, — каждый день тут тусуются.

— Может, в доме отдыха? — предположил рыжий. — Тем более все с детьми. У одних вроде девчонка и пацан, у других девчонка. У мента тоже сын и дочь. Вон мусор плывет к катамарану.

— Узнать о каждом. Поехали! — скомандовал Гладкий.

Катер, фыркнув мотором, рванулся вперед.

— В общем, узнай о них все, — сказал по телефону Семен. — Желательно выйти на хозяина. Сто процентов, они на кого-то пашут. И было бы класс иметь своих людей в столице. Расширять бизнес давно пора, но просто так соваться туда опасно, менты научились работать.

— Сэм, — раздался женский голос, — милый, ты где?

— Да тут я. — Он отключил сотовый. — Хочу сделать твоему папуле сюрприз. — В комнату вошла молодая красивая блондинка.

— Не советую, милый. Папулечка терпеть не может сюрпризов. Он должен знать все, это его принцип, и я с ним согласна.

— Есть шанс заиметь связи в столице, а значит, расширить поле деятельности. В столице, кстати, и цены гораздо выше.

— Поговори с папулечкой, пока еще ничего не сделал, иначе можешь нарваться на неприятность вместо благодарности.

— Хорошо, госпожа! — Семен поцеловал ей руку.

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — величественным жестом она коснулась его головы, — мой первый рыцарь.

— Благодарю вас, госпожа.