Онлайн книга «Роковая случайность»
— А ты откель про это знаешь? — спросила толстуха. — Слышь, Маруська, ты уже год в столице живешь, а все по-сибирски базаришь — как была село, так и осталась. — Сам-то уж больно городским стал, — обиделась Мария. — В общем, шепнешь хозяину и сразу позвони. Мне интересно, как он отреагирует. — Хорошо. — Ну тогда топай и удачи тебе. — Довези до дома-то. — Вот тебе сто баксов, возьми тачку, так надежнее будет. — Им что-то известно? — спросил по телефону Тарасюк и, выслушав ответ, усмехнулся. — Значит, Бурлак умрет не больно. Он умным оказался и понял, что остальную часть денег получит в виде гроба и белых тапочек. В общем, вот что, я должен знать все. Как только что-нибудь узнаешь, немедленно выходи на связь со мной. И не вздумай финтить. Для тебя это кончится очень плохо. Белгород — Да я не пытался еще, — виновато признался невысокий молодой мужчина. — Но если… — Слушай, придурок, — усмехнулся Эдуард, — а за кой хрен я тебе плачу? Я тебе приказал узнать все о тех, которые брата с его приятелем товарнули, а ты… — Я все понял и сегодня же отправлюсь в Красноармейское. — Пшел вон! — кивнул на дверь Эдуард. — Я обязательно выясню и сообщу. — Погоди, Коротышка, — остановил его Эдуард. — Узнаешь все так, чтоб об этом никто не догадался. Понял? Веселовка — Нашли? — спросила Зоя Серова у мужа. — Пока нет. — Капитан устало опустился на стул. — Сутки на ногах. Поймал бы этих жуликов — на месте положил бы! — Из чего, интересно? — Зоя засмеялась. — Руками бы поломал. — Мойся и садись есть. — Наклонившись, она прикоснулась губами к его щеке. — И побрейся, все-таки ты лицо официальное. — Ага, скорее морда. Знаешь, тех, кто нормально ко мне относится, по пальцам пересчитать можно. Остальные только здороваются. — Иди в ванную. — А наш спит уже? — Спит. Сегодня заявил, что будет милиционером. Я охнула — мне и одного вполне хватает. — Ну что ж, смена растет. А у тебя как дела? — Никаких новостей. В выходные ты дома будешь? — Хотелось бы, но не знаю, как получится. Может, заболеть? — Капитан усмехнулся. Красноармейское — Значит, участковый Серов? — спросил Коротышка. — Да, — кивнул подвыпивший небритый мужик. — Тот еще зверюга. Здоровый бугай и не боится ни хрена. — Как водочка? — Коротышка налил ему в пластмассовый стаканчик «Путинки». — Ништяк. — А кто ему в деревне помогает? — Да кент у него имеется. Сашка Слива, так его за глаза дразнят. В десантуре служил, по молодости очень заводной был. От тюрьмы армия спасла. Да и женился рано, а иначе бы каюк… — Слива — это фамилия? — Нет, фамилия — Масловский. Они с Серовым тех двоих повязали, которые подстанцию уволокли. — Возьми. — Коротышка поставил перед ним полбутылки. — Допьешь. Вот еще пиво. И до свидания. — А задымить не дашь? — А этот мент, — Коротышка положил на стол пачку сигарет, — так и живет в Верхнеказачьем? — Нет, он и так, блин, достал. А жил бы тут, вообще караульное дело было бы. Он в Веселовке живет. А ты меня не довезешь до села? — В другой раз. — Коротышка сел в «ауди» и кивнул водителю: — Поехали. — Блин! — рассердился мужик. — А ведь обещал. Хотя бухара есть и куреха тоже. — Хорошо я сделал, — довольно пробормотал Коротышка. — Попался мужичок из Верхнеказачьего и все выложил. Главное — фамилии и имена знаю. И мент в Верхнеказачьем не живет. С Эдика причитается. Значит, он хочет получить за братишку. Но если верить указателю, до Верхнеказачьего всего семь километров. Не успеют уйти те, кто будет мента с приятелем делать. Звякнет кто-нибудь в ментуру, закроют Новый Оскол и Красноармейское, и привет, не уйти. Но это уже не мое дело. Ростов-на-Дону — Значит, у Лапы Бурлака нет? — спросила худенькая женщина лет тридцати. — Да я тебе уже два раза говорил, — недовольно напомнил плотный мужчина, — нет у него Бурлакова. Видел он его на пляже в Таганроге вчера или позавчера. А чего это вдруг всем так Жорка понадобился? Гладкий прикатил и тоже его спрашивал. Ну этого понять можно, парнишка за него срок тянул. А теперь и ты заинтересовалась. Чего это всех так на Бурлака потянуло? — Подожди, — нахмурилась женщина, — ты говоришь, и Гладкий? — Ну да, явился и тоже про Бурлака спрашивал. Да в чем дело-то? — Просто так. — Женщина села в «пежо». — Эй, Пчелка! Я знаю, где Бурлак может быть. Тронувшая машину Пчелка не услышала, а может, просто не поверила. — И чего это всем Бурлак так нужен стал? — недоуменно пробормотал мужчина. — Выходит, ты ничего не знаешь, — сказал Григорий Михайлович. — Зачем же говорил, что поможешь? Или просто решил временно отсидеться под нашей защитой? Вот что я тебе скажу, Толик, все только начинается. Я думаю, что материал Голина до Генеральной прокуратуры не дошел, поэтому и убили Ленку. И за тобой наверняка охотятся. А вот почему, если ты ничего не знаешь? Ты же говорил, что Голин встречался с Сухаревым и с чеченцем. — Да я только знаю, что Голин говорил о чеченце, — ответил Анатолий. — Врешь! Имя? — Шагнув вперед, Ростин наклонился к сидящему в кресле Анатолию. — Говори, с кем встречался Голин? Про Сухарева ты сказал, потому что знаешь, что он мертв. Голина тоже убили. Тебе предлагали продать материал, который собирал Голин? — Да! Я испугался! Убили Сухарева, потом пытались убить Мусу Мускаева! Но не знаю, удалось или нет. А когда узнал, что Голин погиб, я совсем перепугался. Сухарев приходил к Юрию Павловичу, пытался уговорить его отдать то, что у него было. Но Юрий Павлович послал его подальше и пообещал, что всех выведет на чистую воду. Мне и Ленке он сказал, чтоб не совали нос в эти дела, а занимались другим — слежкой за неверными супругами и прочей мурой. Но я случайно услышал разговор Голина с Сухаревым. Он мент из столичных, да вы это и сами знаете. О ком-то чеченец этот, Мускаев, дал сведения Голину и какие-то бумажки, вроде счета за что-то. Я не понимаю в этом ничего, но краем уха слышал, как Муса говорил о каких-то счетах. Фамилий я не знаю, честное слово. Потом Мусу пытались убить. Анна, жена Голина, встречалась с какой-то бабой, она хотела продать ей бумаги, но не смогла их взять. Я слышал, как она говорила об этом по телефону. Больше я ничего не знаю. Ленка что-то знала о тех, против кого собирал документы Голин. Но мне она ничего не говорила. Она хотела выйти на кого-то из знакомых Голина, но не знаю, вышла или нет. |