Онлайн книга «Фактор умолчания »
– То есть? – К месту обнаружения и контакта с… м-м-м… «всадником без головы»! – Зачем? – Вопрос не требовал конструктивного ответа, скорей догадок! А их пока не нашлось. Снова хрипит помехами радиостанция «Фланкера»: – Идет низко, не поднырнешь… мне визуально трудно определить, что у него под брюхом. Не видно – ПТБ перекрывают. Это может быть и бак, и свободнопадающая, или какой-нибудь сигарообразный контейнер РЭБ, а может все что угодно. И неожиданно… или вполне на боевом кураже: – Я его срежу с «гэша»? [103] – Что это – «гэша»? – не сразу понял контр-адмирал. – А-а-а, пушка! Где «Орион»? – Он уже практически там, пилот «мига» должен его наблюдать. Запросить его? «Фланкер» снова делает запрос: – Прошу разрешение сбить нарушителя. Анохин слушает какофонию докладов, высказываний и соображений офицеров. Голова кипела думами, догадками, решениями, сомнениями: «Наше объявление бесполетной зоны неконвенционально и оспариваемо – установленные правила предупреждения о военных учениях не соблюдены. Американский самолет в практическом праве свободного пролета». – Самое простое решение – сбить его! – Оглянулся на подчиненных контр-адмирал. – Но, а если от нас ждут именно этих простых решений? Собьем – летящий в отдалении «Орион» сделает запись на кинопленку. Теперь другое – вдруг под этим «все что угодно» скрывается ядерная бомба, взводимая по радиокоманде? А штурмовик намеренно беспилотный в запрограммированном или радиоуправляемом режиме? – Уклониться ордером, чтобы он не прошел над кораблями? – предложил замначштаба и тут же опроверг: – Черт, для ядерного заряда особой точности и не надо! – Уклонение эскадры самолету, если он все же управляем, компенсировать легче легкого, – раздраженно бросает адмирал. – Всегда сможем уничтожить зенитным огнем! – вставляет кто-то из офицеров. – Фрегаты уходят! – доносится доклад. «Вот еще штришок – фрегаты уводят из-под удара? – Скачет в голове у командующего. – А самолетом жертвуют? Или это очередная оригинальная провокация?» Решение необходимо было принимать быстро. А учитывая, что с каждой минутой «агрессор» сокращает дистанцию к ордеру на два километра, то вообще – немедленно! Эти поминутки словно метроном уже начал отсчитывать оператор РЛС. – Да сбить его, сукина сына, не истребителем, так ЗРК. И все дела! – Не понимает сомнений начальник штаба. – Мы не можем его сбить. Штурмовик этот далеко не бесхозный! Это самолет ВВС США! Собьем – «Орион» зафиксирует прецедент! А у нас приказ не допустить конфронтации. Тем более, не похоже это на атаку. Он идет всего на «двухстах», будто подставляясь! – Что нам тогда мешает отогнать разведчика и не позволить ему вести съемку? Там еще один «миг»! – Товарищ командир. Над местом фиксируем еще одну цель. На шести тысячах! Точно не наш. – Пробую свалить его спутными струями, – не дождавшись разрешения на стрельбу, хрипит в динамиках «Фланкер». Анохин переглядывается с начальником штаба, тот молча жмет плечами – «это не прямая агрессия, может получиться». Контр-адмирал кивает, берет эбонитовую трубку переговорного устройства, связываясь с командиром БЧ-6 [104] «Минска»: – Мне нужна ваша оценка ситуации! * * * «Интрудер» едва ли держал 200 км/ч. Внимание (помимо отсутствия фонаря и пилотов) привлекали раскрытые тормозные щитки на законцовках крыльев. Из головы Павла напрочь выскочили ТТХ американского штурмовика, в частности его скорость сваливания. Но по всем прикидкам: «Да на такой скорости машина должна потерять полетную устойчивость буквально от чиха». У «двадцать третьего мига» минимальная (посадочная) с разложенными крыльями – 260 км/ч. Ниже, уравнивая скорость с «нарушителем», нельзя – если не загремишь в штопор, то сам свалишься. И на такой высоте уже не вытянешь… вгвоздишься в волны, привет акулам! Проще и действенней было пройти на форсаже на большой скорости – там спутная струя завихрит, мало не покажется! Так и сделал… И ни хрена не вышло. Оглянулся… Чертов «головастик» точно на воздушных ямах покачивает крыльями то влево, то вправо, клюя носом, но каким-то «лягушачьим» счастьем выравнивается, продолжая полет. Только лишь еще ниже «присел» к воде. – Не получилось! Самолет продолжает полет. Попробую другим заходом! – дисциплинированно известил он штаб. – «Фланкер» – на базу! – категорически приказывают с «Минска». – Не хватит топлива до базы – угробишь машину. «Нарушителем» займутся «яки». Повторяю – «яки» на подходе! – «Фланкер», у нас с керосином совсем швах, – тоскливо добавляет кружащий неподалеку «ведомый». А короткокрылые и какие-то по особенному юркие «вертикалки» уже нарисовались над местом. * * * На «Сенявине» выжидают. Слушают переговоры палубных летчиков. Скользящий на малой высоте «Интрудер» уже в зоне действия ЗРК концевого корабля охранения. Контр-адмирал снова связывается с командиром авиационной БЧ «Минска»: – У твоих получится… мягко его убрать? – Да, – коротко и уверенно. «Вопрос, – сжимая до хруста в костяшках трубку, – что это за новый выкидон у американцев? И висит ли там, под брюхом, ядерная бомба?» Ранее… буквально получасом ранее… Звено А-6 «Intruder» авиакрыла USS «Constellation» совершало облет советской эскадры в западном секторе по контркурсу. Две машины, почти крылом к крылу, на крейсерской, в режиме радиомолчания. На подвесках, как основное – AGM-84 и 88 [105]. Помпаж возник из ничего – с летящего парой самолета увидели, как у «соседа» произошел экспансивный выброс пламени из обоих сопел. В пострадавшей машине услышали громкий хлопок, пошла вибрация, и двигатели разом встали! Нарушив режим молчания, пилоты сообщили о проблеме, предпринимая штатно-положенные действия по реанимации силовых установок. Все попытки «разбудить» движки не приводили ни к каким результатам. В двухместной кабине сидели плечом к плечу пилот и штурман: – Будем катапультироваться. С шестнадцати тысяч футов опасно, попробуем спланировать на десяток ниже. |