Онлайн книга «Куда заводит страсть»
|
– Зачем понадобилось похищать Розали? Чтобы досадить месье? – Нет, нет, нет… Ты не знаешь. Мира, что они лгали тебе с самого начала. Ее имя не Розали Беркли, а Розали Беллью. Я сам видел доказательства этому в письме ее матери… В смущении Мирель покачала головой. – Подожди, подожди.., так, значит, она не кузина месье? – Она незаконнорожденная дочь Бо Браммеля… Слухи об этом ходили по всему Парижу. Я не знаю точно, зачем она нужна похитителям, но они предложили за нее бешеные деньги, и теперь мы с тобой получим половину суммы. – Мне ничего не надо! – вскрикнула Мирель. – Ты заслуживаешь большую часть. Я даже не подозревал, что ты сможешь так близко сойтись с ней и с месье де Беркли. Ты бесценный помощник, Мира! – Как ты можешь так говорить? – Она широко раскрыла глаза. – Как ты посмел обидеть ее, ведь они были так добры к нам! – И это ты называешь добротой? – усмехнулся Гильом. – Они уделили нам крупицу своей благотворительности и жалости, но деньги. Мира.., деньги дадут нам гораздо больше, чем крохи их доброты! – Я пойду назад, в замок, – дрожащим голосом сказала Мирель. – Ты не должна этого делать! Я куплю тебе все, что ты захочешь… – Я пойду назад, – решительно заявила Мирель. – И буду ждать месье! А когда он вернется, мы найдем мадемуазель и уедем в Англию. – В Англию! – зло протянул Гильом. – Не будь дурой, не болтай зря. Все кончено, ты понимаешь? Ты никуда уже не поедешь и никогда не найдешь Розали! – Я найду ее! – закричала Мирель и, беспомощно рыдая, опустилась на землю. – Я найду ее! – Мира, послушай, ты – все, что у меня осталось, – мягко произнес Гильом. – Теперь уже ничего не вернешь. Даже если месье де Беркли не убьет тебя, прежде чем ты успеешь произнести хоть слово в свое оправдание и доказать ему, что это не твоя вина.., даже если ты найдешь Розали, они никогда не простят тебя. Розали не простит. Она лежит сейчас со связанными руками и ногами и проклинает нас обоих за то, что случилось. И она будет думать об этом, когда ее повезут в Англию, и ненависть ее станет еще сильнее. Подумай, ты достаточно хорошо знаешь месье – он не простит никого, кто участвовал в похищении Розали. – Да, – уныло согласилась Мирель, глядя, как ее слезы падают на сухую землю. Вдруг голос ее окреп: – Гильом, можешь ли ты исправить то, что сделал? – Нет, слишком поздно. – Тогда я не желаю больше видеть тебя, – прошептала она. – Мира.., маленькая моя, – сказал он, засмеявшись, но поняв, что она не шутит, неуверенно посмотрел на нее. – Подумай, что ты говоришь.., ты, моя сестра, единственный человек, которого я люблю. Я пошел на это ради нас с тобой. Но если ты не захочешь принять этих денег, ты останешься одна. – Розали тоже сейчас одна. – Мирель встала и отвернулась от него. – По крайней мере руки мои не связаны! – сказала она и пошла прочь. Гильом окликнул ее, но она посмотрела на него с такой откровенной ненавистью, что он остановился, пораженный. А Мирель решительно уходила прочь. Прочь от Гильома, от этого страшного места, от всего, что еще совсем недавно составляло ее жизнь. * * * Бледные и перепуганные, мадам и месье Альвин встретили Рэнда у дверей. При виде их встревоженных лиц недоброе предчувствие сдавило ему грудь. – Что случилось? Мадам Альвин в отчаянии сжала руки. – Месье, они не вернулись с ярмарки! Они исчезли, все трое. Когда я пришла днем и увидела, что их еще нет, я послала Джереми с ребятами на поиски. Джереми встретил Мирель, и она передала письмо для вас. – Где она сейчас? – быстро спросил Рэнд, оглядываясь, словно она могла быть где-то рядом. – Этот глупый мальчишка Джереми… – откашлявшись, произнес месье Альвин. – Он сказал, что Мирель не пошла с ним, тогда я снова послал его за ней, но она исчезла. Пробормотав проклятие, Рэнд взял из дрожащих рук мадам Альвин маленький клочок бумаги. "Месье, я ни о чем не догадывалась, пока не стало слишком поздно. Я оплакиваю свое невольное участие в этом, я виновата, если не намерениями своими, то своим бездействием. Мне хотелось бы помочь вам, но мне известно только то, что Гильом был тем незнакомцем, который ворвался к вам ночью в гостинице и ранил вас, и что кто-то заплатил много денег за похищение дочери Бо Браммеля. Гильом сказал, что эти люди повезут мадемуазель в Англию. Я молю Бога, чтобы вы нашли ее и чтобы простили меня". – Черт, Мирель, – пробормотал Рэнд. – Зачем ты убежала? Он скомкал письмо. Как же так? Рэнд вдруг засмеялся резким нервным смехом. Что же получается? Он приютил и обогрел человека, который потом похитил у него Розали. Он задумался. Как она теперь? Что с ней? Здорова ли? Наверное, напугана до смерти… – Я убью тебя, Гильом, клянусь Богом! Я поймаю тебя, тощая хитрая лиса! Когда-то давно Рэнд уже испытывал похожее чувство – слепой взрыв эмоций, который словно огонь жег ему кровь. Но теперь гнев его был стократ сильнее и походил на ледяную глыбу. Взяв себя в руки, Рэнд углубился в обдумывание своего положения. Ум его работал методично и быстро, просчитывая десятки ситуаций и определив наконец четкий план действий. Месье Альвин с напряжением следил за ним, переминаясь с ноги на ногу. Рэнд поднял голову. – Скажите Джереми, чтобы присмотрел за лошадьми, – сказал он. – Я уезжаю в Кале. Чета Альвин подавленно молчала, не осмеливаясь даже предложить Рэнду отдохнуть с дороги. Они были почти рады решению Рэнда немедленно выехать, так как вид и вес его поведение ужасно пугали их. Они чувствовали себя невольно причастными к исчезновению Розали. * * * Рэнд прибыл в Кале и сразу же отправился к Браммелю. Он долго стучал в дверь его квартиры, но никто не открывал. Тогда Рэнд громко предупредил, отчетливо произнося слова, что если ему немедленно не откроют, то он разобьет входную дверь. В ответ послышался негромкий шорох, и дверь тихонько приоткрылась. На пороге, растерянно улыбаясь, стоял Сележ в наспех накинутом сюртуке. – Лорд Беркли? Проходите…'Что-нибудь случилось? – Похитили дочь Браммеля, – резко произнес Рэнд, направляясь мимо него в комнату. – Во всем виноват его длинный язык. После того как я узнаю все, что меня интересует, я намерен удостовериться, что он никогда больше не произнесет ни слова. Услышав подобное из уст другого человека и при иных обстоятельствах, Сележ, наверное, испугался бы, но Рэнделл Беркли выглядел совершенно спокойным и серьезным и причин для беспокойства, и тревоги, казалось, не было. |