Книга Особое условие, страница 26 – Франциска Вудворт

— Никоель, ты можешь позвать Беталию? Мне нужно помочь с платьем и причёской.

— Да, сейчас! — засиял он. — Вы слушайте меня. Я в этом понимаю.

— И птицу с собой возьмите! Здесь ни у кого такой нет, — авторитетно добавил он, открывая дверь, и бросая любопытный взгляд в сторону Рорка.

Кажется, он желал, чтобы я произвела впечатление по всем фронтам.

— Вы тогда позовите, как будете готовы, я паланкин вам найду. И… можно мне вас сопровождать?

— Если бабушка не против, буду рада, — пряча улыбку, согласилась я, догадавшись, что ему хочется нос утереть едва не прогнавшему его сыну управляющего. — А теперь беги, а то мы до вечера не уедем.

— Я мигом! — воскликнул он и унёсся, громко топая по коридору.

Я же задумалась, как вести себя с Диантой. Какая она? Уже собиралась было позвонить Арджане, но тут в комнату опять постучали. Деликатно, но уверенно.

И снова в голове вспышка: вдруг явился тот стражник-нахал? Быстро глянула на Рорка, но он спокойно чистил перья. И даже взглядом не повел в сторону двери.

— Это Сирил, — послышался негромкий голос.

Я выдохнула, злясь про себя, что чьи-то объятия настолько выбили меня из колеи и заставляют от каждого шороха вздрагивать.

— Входи.

Мой секретарь проскользнул в комнату, быстро огляделся и замер, глядя на меня.

— Садись, — махнула я рукой вокруг, — куда хочешь. Что-то узнал?

— Частично. — уклончиво ответил Сирил. — Про стражника, что вас потрогал, пока узнать не удалось.

Потрогал! Как деликатно он выразился! Облапал, да еще и едва не поцеловал, губы находились буквально в нескольких сантиметрах от моих. Я даже его дыхание ощутила в тот момент.

— Надеюсь, нам и не придется про него узнавать. — пробормотала в ответ. — Пусть бродит другими дорогами. Что насчет акифа? Что насчет торговли с женщинами?

— Вам начать с хорошей или с длинной?

— О, как! — протянула я озадаченно. — Ну давай попробуем с длинной. Чувствую, что ее придется подслащивать.

— Торговать женщинам в Игенборге практически невозможно. Так как местные устои уже давно с уклоном к тому, что женщина — услада для мужских глаз. Но вести торговлю ей не стоит, так как это означает контакт с посторонними мужчинами. При этом женщинам не возбраняется заниматься другими вещами. Например, женщина по имени Дианта, с которой вы собираетесь увидеться.

Она рисует эскизы платьев для жен и гарема акифа. К ней мечтают попасть многие высокородные женщины Игенборга.

Вот как. По сути, эта Дианта тоже торгует, но только своим талантом.

— Дальше, — продолжал невозмутимо Сирил, — прямого закона о запрете торговли для женщин нет. По сути же, им чинят всяческие препятствия. Игенборцы считают ниже своего достоинства заключать торговые договоры с женщинами.

— Вот же… — прошипела я.

— Понимаю, — кивнул Сирил, — в Асдоре мужчины и женщины всех рас равны в правах. Но вы сами понимаете, леди Риналлия, что так далеко не везде и не всегда. Потому могу сразу сказать: разрешение на торговлю будет получить крайне сложно. И лучше будет если леди Дианта вам поможет.

— А что с хорошей новостью? — угрюмо спросила я.

— Получить разрешение возможно. Но для этого надо настолько поразить акифа, чтобы он забыл о том, что вы — женщина и эльфийка.

— Чем ему моя раса не угодила? — изумилась я.

Насколько помню, разговоры о том, что наш повелитель и акиф собираются встретиться, шли уже несколько месяцев.

— Говорят, что эльфам стало практически невозможно пробиться на рынок Игенборга с тех пор, как заключили договор с Асдором. Знаете, я тут вспомнил, что дипломатом выступал ваш брат и…

— Наррово племя! — выдохнула я.

Иррилия я любила, как только возможно любить младшего брата. Но сейчас мне хотелось его немного придушить. Самую чуточку, ага. Что случилось в Игенборге с ним и Арджаной? Что они решили от меня утаить?

Мучить себя размышлениями я не любила. Этим сполна позанималась, пока страдала по Рейну. Так что молча достала кристалл связи и набрала Иррилия. Сирил замер изваянием, только глаза чуть отливали желтым в солнечных отблесках.

Иррилий ответила сразу.

— Рин? — он гляну на мое озверевшее лицо и как-то сглотнул.

— Ты в Игенборге?

— О, да-а-а, — протянула я, — в Игенборге, нарры его дери трижды да через левое колено. А скажи мне, Ирр, скажи мне, великий дипломат, почему акиф так не хочет заключать торговые договоры с эльфами? Насчет женщин я уже поняла, что у него отношение к ним примерно как к столику для писем.

— Он не против договоров с эльфами. — как-то вяло произнес Иррилий.

— Ты на работе? — нежно поинтересовалась у него, дождалась кивка и протянула задумчиво:

— Тогда не буду отвлекать, позвоню Арджане и…

— Не надо Арджане!

— Да?

— Рин, ты нарра. — печально так произнес Ирр. — Ладно, это моя вина. Арджана предлагала рассказать все начистоту, а я…

— Что рассказать?

Вот зачем спросила? Слушала брата и периодически понимала, что мои глаза округляются все больше и больше. Ну Иррилий! Ну Арджана! Ну внесли сумятицу! И при этом ухитрились все скрыть.

— Вы же меня подставили. — пробормотала, когда Ирр замолчал.

Сирил продолжал изображать статую с поблескивающими глазами. Сидел он так, что в кристалле связи его видно не было. Я же старалась сдерживаться, хотя на ум пришли самые соленые пиратские ругательства.

Спокойно, Рин, спокойно. Ты не на корабле, а Ирр — не враг, а просто младший брат, который решил поиграть в молчанку.

— Я посоветовал тебе взять фамилию матери. Тем более, насколько я знаю, переговоры всегда берут на себя мужчины, если в караване главная — женщина. Таковы законы.

— Нарровы законы. — сообщила я.

— Дианта тебе поможет. — заверил меня Ирр.

— Что, уговорит акифа?

— Очень смешно, Рин. Ты связалась с ней?

— Да, — я быстро глянула на Сирила, — сейчас собираюсь к ней.

— Ты не одна? — мигом насторожился Иррилий, но я показала ему кулак и посоветовала не лезть не в свои дела.

— Я же говорил о личном, и рассчитывал на конфиденциальность, — вскипел мой братец.

— Конфиденциальность? — взорвалась уже я. — Ты хоть представляешь, во сколько мне обойдётся твоё молчание? Сколько я в товар вложила! Ты обязан был меня предупредить до того, как я во всё это ввязалась.

— Рин…

— Не переживай, услышанное здесь не покинет стены этой комнаты.