Онлайн книга «С тобой навсегда»
|
– Ну а если посчитать в среднем, счет выходит в мою пользу? – Нет. Потому что ты невыносим в большинстве случаев. – Прежде чем я решу, что разговор с тобой в большинстве случаев не является приятным, почему бы тебе не рассказать, нравится ли тебе жить у Беркли? – Очень нравится, спасибо. – Так притворно… Так по-женски… Ты провела слишком много времени в обществе леди Беркли. Скажи мне честно, ты же умела быть правдивой раньше. – Я сказала тебе правду.., и потребовалось ровно двенадцать часов, чтобы ты злоупотребил моим доверием! Алек не был смущен обвинением, прозвучавшим в его адрес. – У меня были смягчающие обстоятельства. На моих глазах он обнимал тебя как шлюху с Флит-стрит. – Не оправдывай этим то, что ты сказал Саквилю, что знаешь его тайну! Ты не имел права так поступать! Во-первых, ты заставил меня выдать его секрет, но мне не хватило здравого смысла, чтобы догадаться, что ты используешь мою откровенность против Саквиля, когда тебе будет нужно. Это было нечестно и… – О подобных делах нельзя судить как о честных или бесчестных, – негромко сказал Алек, бросая на Миру быстрый предупреждающий взгляд. – Я не отношусь к понятию «честность» столь небрежно, моя дорогая, и сожалею, что до сих пор оно не имело места в наших отношениях. Среди свойств, которые ты пробуждаешь в мужчине, нет места ни благородству, ни честности. Я хорошо понимаю, что сделал я и что сделал Саквиль и почему. – Ты сморишь на меня так, будто во всем виновата я, – зло сказала Мира. Алек, как всегда, говорил обидные вещи, но какое же это удовольствие – иметь возможность разговаривать с кем-нибудь столь откровенно! Он был единственным на свете человеком, которому она могла сказать все, что думает. Они понимали друг друга, потому что были близки; она могла говорить с ним так, как никогда не пыталась говорить ни с кем, даже с Розали. – Это так похоже на тебя: обвинять меня в том, что сделал ты с Саквилем, но я ожидала от тебя более справедливого отношения. – Почему же? – сухо спросил Алек. – Ты не вправе судить меня, потому что сам далеко не безупречен. – Замечание принято. – Хорошо, а теперь я не хотела бы говорить на эту тему. – Ты сама начала этот разговор. – Мы говорили о Беркли, – заметила Мира, пытаясь перевести разговор на другую тему. Она не хотела тратить выпавшие им несколько часов на обмен взаимными обвинениями. – Да, ты говорила, что думаешь о них. Они хорошо к тебе относятся? Мира кинула на Алека быстрый взгляд, удивленная вопросом. Казалось, ему на самом деле интересно услышать ответ, но когда она встретила его взгляд, он был безразличным. – Они хорошо ко мне относятся, – ответила она, – но за исключением графа и леди Беркли, все они кажутся мне очень… – Осуждающими? – Да, именно такими. Когда Розали нет поблизости, они меняют свое отношение, ищут во мне всевозможные недостатки. – Если это все, ты зря беспокоишься. Такое поведение характерно для Беркли. Они не выделяют никого и критикуют всех подряд. – Приятно сознавать, что я не одинока. Но жить с ними под одной крышей нелегко. – Считай, что тебе повезло. Я живу в семье Фолкнеров, а они куда хуже, чем Беркли. Фолкнеры любят спорить и играть на чужих недостатках, у них всех жуткий характер. – Как твой? – Гораздо хуже моего. Я самый кроткий в семье. Мира искренне рассмеялась: – Господи, ты здорово напугал меня этим замечанием! Откуда взялись такие ужасные характеры? – Во всем виноват мой отец. Он был ужасно вспыльчивым, тогда как мать всегда гордилась своим хладнокровием и практичностью. С возрастом она стала немного мягче, но в молодости была одной из самых волевых женщин в Англии. – Как же случилось, что она вышла замуж за такого человека, как твой отец? – Он победил ее своим упорством. Она окончательно сдалась после одного случая, произошедшего на турнире в Стаффордшире лет тридцать назад. Это было грандиозное действо, устроенное на средства Эдварда Перкина, известного любителя средневековой истории, вообразившего себя современным рыцарем. На этом турнире разыгрывались схватки в соответствующих костюмах, по всем средневековым правилам… – Разыгрывались? Но ведь это могло быть опасно даже на ненастоящем турнире? – Я думаю, все зависело от того, насколько каждый участник увлекался игрой. Перкин отличался особым энтузиазмом, потому что был заинтересован в двух вещах. История была одной из них. – А вторая? – Вечно ускользающая женщина с необычайно сильной волей. Моя мать, Джулиана Перкин. – Перкин… Они были родственниками? – Двоюродные брат и сестра. После смерти первого мужа Джулиана собиралась снова выйти замуж; она остановила свой выбор на Эдварде. Это могла быть превосходная партия, но один молодой человек, Джон Фолкнер, решил, что она должна принадлежать ему, и неотступно добивался ее руки. Она ничего не могла с ним поделать. – Почему же? – Мой отец был младше на четыре года и имел горячий характер. Моя мать – хладнокровная натура – считала, что их союз не приведет ни к чему хорошему. Кроме того, Джон был вторым сыном герцога, а это означало, что он вряд ли получит титул и деньги. – А кого из них она любила? – Она любила моего отца, – ответил Алек после минутного раздумья, – но не хотела из-за этого менять свое решение выйти за Эдварда. Она не была романтической особой. – В это невозможно поверить! Я еще не встречала женщину, которая бы не была в душе романтичной, даже если умело скрывала это качество. – Ты не видела Джулиану. Мира покачала головой и улыбнулась: – Вернемся к турниру… – Было приглашено около семисот человек, в том числе король и члены королевской семьи. Мой отец записался среди участников сражения под именем рыцаря Белой Розы. Он должен был сразиться с самым сильным противником на турнире – рыцарем Красного Льва. – Который был, вероятно, Эдвардом, кузеном Джулианы? – Совершенно верно. Джулиана сидела на трибуне и наблюдала за состязанием. Она была избрана Королевой красоты и должна была надеть венец на голову победителя. После того как противники сходились несколько раз и успели нанести друг другу несколько хороших ударов тупым копьем, Эдвард победил моего отца и выиграл турнир. Перкин был героем дня, а мой отец лежал на поле со слегка поврежденной рукой и смертельно уязвленной гордостью. – И Джулиана бросилась к нему? – тихо спросила Мира. – По словам моих тетушек, которые рассказывали мне эту семейную легенду, она упала на колени рядом с ним и молилась за спасение его души. Она думала, что он опасно ранен и, возможно, даже умирает по ее вине. – Алек посмеивался, представляя себе эту сцену. – Боже, жаль, что меня там не было. |