Книга Один дракон – три парня. Дилогия, страница 105 – Дарья Сорокина

— Айнзам, Гарен, вы всё слышали. Выметайтесь из гнезда!

Мужчины не стали спорить, что подсказывало, это парочка не была ярыми сторонниками архаичных обычаев и смотреть на рожающую самку не собирались. Однако Айнзам всё равно подошёл ко мне и высунул язык, заискивающе поглядывая и ожидая ласки. Две его лапы осторожно обхватили вздувающийся живот и нежно погладили светящиеся прожилки.

Сдалась и коснулась шершавого языка супруга. Это совсем не было похоже на то, что мы делали раньше. Чешуйки сцеплялись и искрили. Между нашими раскрытыми пастями разгоралось яркое свечение, из которого доносились громкие грозовые раскаты. Не хотелось прерываться. Грубо схватила Драя за рога и притянула ещё ближе. Чувство собственничества нарастало, а дремлющие инстинкты пробуждались. В полной мере ощущала, что означает власть женщин-драконов над супругами.

Стало совсем неважно, что передо мной тёмный дракон, с целым миром на плечах. Это мой дракон, который перестанет дышать, если попрошу, дракон, который любит меня.

Айнзам и Гарен боролись с противоречивыми чувствами в компании друг друга. Вынужденное присутствие соперника не нравилась мужчинам, но в данный момент оба разделяли одну и ту же тревогу.

— Что может пойти не так? — нервно спросил дракон.

— Много чего. Поверь, ты не захочешь знать, — отозвался бывший тёмный.

— Спасибо, мне заметно стало проще.

— Стерша в курсе что делать. Мы с ней долго готовились. У нас для этого было больше времени. Не переживай, — подбадривал Гарен.

Однако волнение за сестру мешало поверить в свои же слова, и он рисовал весьма мрачные перспективы. Скол или трещина на неокрепшем яйце, неспособность плода прикрепиться к гнезду, кровотечение у Регины. Редко, но всё же драконы умирали во время откладки. Вдруг?

Айнзам мерил размашистыми шагами пещеру, и всё вокруг тряслось от тяжёлой поступи ящера.

— Может, прекратишь, или прими человеческий облик. Раздражает.

Шипастый хвост скрутился в кольцо, и через несколько секунд к Айнсу и Цваю прибавился третий, полностью обнажённый брат.

— Ещё лучше, — отвернулся Гарен.

— За нашей потасовкой не успел решить вопрос с одеждой. Порвалась при превращении, — Драй не смущался наготы, а вот Цвай принялся стягивать с себя мокрую рубашку.

— Повяжи!

— Боишься, что вызову комплексы у нашего... Как называется у людей брат жены? — третий щёлкал пальцами над головой пытаясь вспомнить.

— Шурин, — закатил глаза Айнс.

— Будь спокоен, Айнзам, — не оборачиваясь, крикнул Гарен. — Если природа наградила тебя только этим, то завидовать нечему. У многих в довесок прилагаются ещё два атрибута. Но судя по твоему поведению, их тебе недодали.

Драй рванул вперёд, но братья взяли его под локти и остановили.

— Говоришь, я слабак?

— Это ты сказал, — пожал плечами полудракон. — Признался Регине в вынужденной измене?

Айнзам стиснул зубы:

— Не представилось возможности…

— Но зато разнести дом в щепки успел, — парировал мужчина.

— Как должен был повести себя? Ты был с ней, касался, целовал. Много лет назад она уже отвергла меня, сбежала и выбрала тебя... — лицо Единого вновь исказила боль.

— У неё никогда не было выбора, Айнзам. Вы не успели поговорить, верно? — Гарен виновато посмотрел на троицу.

— О чём? О предназначениях? О том, что вы идеальные близнецы, и ваша любовь легка и естественна? А я лишь инфантильный трёхголовый придурок, делающий ошибки на каждом шагу?

— Прости, Единый, мне, правда, жаль. Регина не убегала от тебя тогда, — Гарен отвёл взгляд.

— А почему же не пришла? Я ждал её в том лесу.

— Так и знал, что вы встречались! Чувствовал чужой запах на её коже… Неугомонная Ливе! Подстроила-таки ваше знакомство. Пернатая интриганка. Нагружала меня делами, окружала кройвенами в то время, как вы гуляли по Диегронду за ручку, — на лицо бывшего тёмного легла тень, но он быстро стряхнул с себя наваждение.

— Ливе?

— Именно. Наша общая матушка. Думаю, скоро появится здесь. Все детки в сборе, да ещё и внук на подходе. Королева долго ждала этого момента...

— Ты и есть Реган, которого Регина так опасалась? — спросил Айнзам.

— Она сказала, что боится меня? — горько ухмыльнулся мужчина. — Не зря... В тот день я убил свою сестру. За долгие годы понял механизм перерождений, научился контролировать, ускорять. Знал, где и когда нужно лишить Регину жизни, что бы скорее вернулась. Она звала тебя, Айнзам. Больше не смотрела на меня, не любила. А я сильнее сжимал руки вокруг тонкой шеи, пока позвонки не начинали хрустеть. Пока не стихали хрипы. Затем ждал. Видел, как распускается новый цветок, созданный для другого мужчины, но такой желанный... Тогда-то я изнасиловал её впервые. Но даже в тот миг, её взгляд был устремлён в небо. В глазах ещё не родилась осмысленность, а она всё равно ждала тебя, Единый. И я убил её вновь. И опять сделал своей. Проклинал и овладевал раз за разом, пока клятва чудовищной силы не привязала её ко мне.

Ноги Гарена больше не доставали земли. Цвай прижал полудракона, держа за горло, к горячей стене.

— Зачем рассказываешь всё это? Ещё только слово, и я убью тебя сам.

— Так будет проще, поверь. Пусть тебя не тревожат чувства сестры и Регины. Я чудовище, и только ты теперь знаешь всю правду до конца. Они свыкнутся со временем. Поймут, что не было иного выбора.

— Хочешь красиво уйти? — напряжённые острые скулы второго порождения отчётливо вырисовывались на лице, а на руках вздулись вены.

— Это называется искупление. Можно всего один вопрос, Единый? — прохрипел Гарен.

Дракон молча кивнул, слегка ослабив хватку, но рука всё ещё дрожала и готовилась в любой момент свернуть Регану шею.

— Почему не сказал ей, как тебя зовут? Она пошла бы за тобой куда угодно в самый первый день вашего знакомства.

— Знаю. Регина почти сразу же сказала, что её будущего жениха зовут Айнзам, и у него три рогатые головы. Было весело и смешно наблюдать за её смущением в моём присутствии. Регина колебалась из-за внезапной влюблённости к трём незнакомцам в лесу и чувством долга. Просто хотел, чтобы выбрала именно меня, а не трёхголового дракона, ради которого, её создали.

— Так и случилась. Она выбрала, не зная, кто ты есть.

Цвай разжал пальцы и отпустил Гарена.

— Что сделала с тобой Ливе, когда узнала, что натворил?

Полудракон потёр горло:

— Она была разочарована, злилась, кричала, плакала. Я же продолжал клясться небом и землёй, что отыщу Регину, и она будет моей. А затем она убила Регана, и на свет появился послушный Гарен. Но клятва есть клятва, так или иначе, не имея воспоминаний, сбежал от создательницы и попал в тот самый мир. Рождался и умирал, пока не очутился здесь.