Онлайн книга «Законы безумия »
|
– Так и я без обид. Правда жизни, пацаны, правда жизни… но план мне ваш нравится. Люблю я Павлика, прям вот люблю, – парни ржут, пожимая мне руку. Слушайте, – замечаю проходящую неподалеку Геру, – а Гольштейн всегда такая? – Да она вообще странная. Строит из себя принцесску, ни с кем не общается. Кроме Павлика своего, ну и Куликовой. Элита она. Вся из себя голубых кровей. – В плане родословной? – Вроде как да. Хотя хрен знает. У нее батя вообще с придурью. А ты че, запал? – А ты че, смелый?! – Да я так… *** Следующий месяц я зависаю с Катюхой у Макса на хате, страдаю херней и параллельно выбиваю на ринге дурь. Гера все это время в школу не приходит. Куликова не поднимает эту тему, а мне до глубокой ночи пох*р, что с ней и где она. Гольштейн – точно не та, по кому стоит сходить с ума. Гонора выше крыши, а за слова отвечать не в ее Барби-стиле. И все вроде так… но есть один нюанс… ее глаза. В тот день, когда она сидела со мной в подсобке, то смотрела иначе, и было в ее этом взгляде что-то глубокое. Что-то сжирающее весь ее напускной снобизм и пафос. Вроде и едва ощутимое, а вроде и кричащее до потери слуха. Одно можно сказать точно, Гера – не та, кем кажется. И чем больше я об этом думаю, тем мне больше хочется узнать ее настоящую. – Богдан, – мурчит Катрин в самое ухо. Мы сидим у Макса на хате, играем в FIFA, и мне непонятно, с какого Катрин притащилась за нами следом. От нее только голова трещит. – Кать, – Макс подходит сзади, закидывая руку на Катькино плечо, – пойдем что покажу, а… – Что ты мне можешь показать, Максимка, а? – Пойдем, – тащит ее за руку, пытаясь отлепить от меня и дивана. Катюша смотрит на меня, как бы намекая вмешаться, но мне до этого нет дела. Если она раздвигает для меня (и я уверен, что не только для меня) ноги, то вся побочка ее надуманных розовых соплей только ее проблемы. Мы не пара, не дай бог, и уж точно никогда ей не станем. – Кать, да иди уже, – толкаю ее легонько локтем в бок, сам же полностью погружен в игру. Никитос сегодня ведет. Куликова недовольно фыркает и поднимается с дивана, нарочно при этом задевая мои руки коленом. Из-за этого действия я лажаю, получая еще один забитый мяч в мои ворота, а Катюша наигранно смеется. – Забери ее уже отсюда, – ору Максу, полностью игнорируя Катькины выпады. Они уходят, а на задворках сознания я еще немного слышу ее смех, прокатывающийся эхом по коридору особняка. *** До первенства остается чуть больше недели. Вытираю пот со лба тыльной стороной ладони, стаскивая с шеи небольшое черное полотенце. Иваныч включил режим терминатора, поэтому чем дальше, тем меньше у меня остается сил после трень. Жизнь превращается в тщательно отрепетированный спектакль из трех актов: школа, зал, сон. Все. А, ну в антрактах успеваю пожрать. И вроде все это уже привычно, но руководство клуба решает выслужиться перед мэрией и устроить показательные бои к двадцать третьему февраля. Будто у меня сейчас есть на это время… развлекаловка для толстопузов в костюмах. Стаскиваю майку, и, пока расшнуровываю кроссовки, Иваныч стоит над душой, диктуя указания по поводу моих сегодняшних спаррингов. Потом плетет что-то про завтрашние показушки. – Богдан, завтра в девять будь уже здесь. – Хорошо. После душа набираю Максона. – Здорово. Поржать завтра хотите? – А че такое? – Народ из класса сагитируйте, пусть в клуб приходят, завтра показательные выступления. Мордобой посмотрят, возможно, над Павликом поржут. – Серьезно? Слушай, щас всем позвоню. – Давай. В двенадцать начало. Из зала еду домой. В честь праздника лицей расщедрился на три выходных, ни в один из которых я все равно не отдохну. У дома провожу пальцами по капоту маминой альмеры, проходя к крыльцу. Марина что-то колдует на кухне, и я на автомате шагаю туда. – Привет. – Привет, чай будешь? – Да, я сам налью. – Может, уже дашь мне о тебе позаботиться? – журит с улыбкой. – Ну давай, – усаживаюсь за стол, – ты завтра придешь? В двенадцать начало. – Приду, конечно, хотя особой радости смотреть, как тебя бьют, у меня нет. – Так не меня же бьют, а я. – Так говоришь, будто тебе не достается, – качает головой, ставя передо мной тарелку с блинами. – Почти нет. – Ври больше. Если ты выигрываешь, это не значит, что синяки твои мы потом не лечим. – Ты драматизируешь. – Я волнуюсь. – Это спорт. – Это дикость. – На этом можно хорошо заработать. – А зачем вообще будут нужны деньги с отбитыми мозгами и переломанными ушами? – немного взвинчено. Видимо, для мамы Марины это больная тема, как оказалось. Раньше я как-то не обращал внимания. – Ты чего? Мама отворачивается к окну, обнимая себя руками. Подхожу сзади, пристроив подбородок на ее плечо. – В любом спорте свои нюансы. Ты слишком все остро воспринимаешь… – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, слышишь? – резко поворачивается ко мне, смотря в глаза. В них слезы и боль. – Мам, – шепчу, – ничего не случится, я тебе обещаю, – обнимаю ее, крепко прижимая к себе. – Ты же отличник, почему бы не стать юристом… а спорт, его можно оставить как хобби… Отрицательно качаю головой. – Это моя жизнь, без спорта я никто. – Что ты такое вообще говоришь, сынок? Ты умный, талантливый мальчик. У тебя тысячи возможностей… зачем так усложнять свою жизнь? Зачем постоянно подвергать себя опасности? – Не обижайся… но я не брошу спорт, – отхожу в сторону, – я не хочу ругаться, но и доказывать что-то тоже не хочу. Прости, – сажусь за стол, делая глоток чая, – что случилось? Раньше ты ничего такого не говорила… – Прости, эмоции. Прости, – взъерошивает пальцами мои волосы, – я пойду прилягу, что-то голова разболелась. Мама уходит, оставляя меня один на один с самим собой и миллионом вопросов о том, что это сейчас было… да и настроение как-то быстро сошло на нет. Весь оставшийся вечер я тупо залипаю в английские сериалы, без русской озвучки и субтитров, и покайфую, и язык подтяну. Двадцать третье начинается с усиленной разминки и жеребьевки. Дома я успеваю лишь затолкнуть в себя пару сырников и стингером направиться в зал. Где-то за полчаса до начала накидываю куртку и в одних шортах иду встречать Мелковых. Хорошо, что мама Марина поговорила с Валяевым, и тот отпустил их без каких-либо заморочек. |