Книга Срезанные цветы, страница 2 – Наталия Антонова

– Да.

– Ради всего святого, приезжайте скорее!

– Что случилось?

– Убита невеста!

– Адрес.

– Ресторан «Маяк». Пожалуйста, приезжайте скорее.

– Назовите свою фамилию, – попросил Наполеонов, но из трубки уже доносились короткие гудки.

– Черт, – пробормотал он и бросил остальным: – Убийство, на выезд.

Ярко-красные и желтые огни ресторана «Маяк» бросались в глаза издалека, даже несмотря на заливающие улицы города разноцветные отсветы всевозможных реклам.

– Из-за этого светопреставления в городе даже в ясную ночь звезд не видно, – проговорил со вздохом сожаления Валерьян Легкоступов.

Но ему никто не ответил.

Они прибыли на место происшествия и увидели несколько человек на крыльце. Неподалеку стояла «Скорая».

Едва Наполеонов поднялся на крыльцо, навстречу ему бросился мужчина среднего роста с пышными усами и темно-серыми глазами, так и впившимися в лицо следователя.

– Ипполит Матвеевич Табуреткин – тамада, – представился он.

– Следователь Александр Романович Наполеонов.

– Я догадался.

Правая бровь следователя вопросительно изогнулась, но выяснять, по каким признакам тамада узнал в нем следователя, он не стал, вместо этого спросил:

– Вы вызвали полицию?

– Нет, свидетель жениха.

– Кто потерпевший?

– Убита девушка, невеста.

Группа двинулась на место преступления. По пути тамада торопливо рассказывал о случившемся:

– Алла, невеста, отлучилась в дамскую комнату поправить макияж, и как-то за сутолокой ее хватились не сразу.

Первым встревожился жених, сначала искал невесту в зале, потом выбежал на улицу. Кто-то из гостей сказал, что Алла пошла в дамскую комнату. Настя, подруга невесты, побежала туда, и вдруг раздался душераздирающий крик.

Тамада вздохнул:

– Ломанули туда всей толпой. А она там лежит, ну, Алла. Мамаша ее сразу упала в обморок, я вызвал по сотовому «Скорую», потом позвал администратора, и он велел охране всех вывести оттуда.

– Почему не позвонили в полицию?

– Так в полицию сразу стал звонить Плетнев, я слышал, как он кричит в трубку: «Полиция, полиция!»

– Понятно.

Навстречу пронесли на носилках женщину с бледным лицом и закрытыми глазами.

– Это мать невесты, – быстро проговорил тамада.

– С ней серьезно? – спросил Наполеонов сопровождающего врача.

– Пока ничего не могу сказать, похоже на гипертонический криз, требуется срочная госпитализация. Девушке мы помочь уже ничем не можем.

Наполеонов махнул рукой, давая доктору понять, что пока вопросов к нему больше нет.

В дамской комнате никого не было, кроме убитой, хотя у входа маячили два охранника ресторана. Тело лежало на полу, выложенном плиткой песочного цвета с многочисленными красноватыми крапинками. При ближайшем рассмотрении крапинки оказались не кровью, а частью декора.

«Судя по словам тамады, следы основательно затоптаны», – подумал Наполеонов с раздражением.

Люди пачками читают детективы, смотрят криминальные сериалы и все одно не могут уяснить, что ничего трогать на месте преступления, а тем более топтаться на нем нельзя.

Девушка лежала головой к окну, на груди ее ярко алело красное пятно, голова была запрокинута, глаза цвета морской гальки, увлажненной недавней волной, были открыты. Рядом с ней на полу лежала красивая красная роза. Наполеонов почему-то подумал, что на свадьбе у невесты должна быть белая роза. Хотя кто их знает, этих брачующихся.

Первым над девушкой склонился судмедэксперт. Следователь терпеливо ждал, остальные стояли за его спиной.

– Ну что? – спросил Наполеонов, когда Илинханов стал стягивать перчатки.

– Убита примерно 30–50 минут назад острым режущим предметом.

– Зуфар Раисович, ради бога, подоходчивее! – взмолился следователь.

Илинханов пожал плечами:

– Сам знаешь, после вскрытия.

– Это нож? – не отступал Наполеонов.

– Возможно, но очень узкий, – нехотя ответил судмедэксперт.

Незовибатько начал обрабатывать пол вокруг убитой, потом раковину, дверцы кабинок, ручку входной двери с той и с другой стороны.

Засверкали вспышки фотоаппарата, Легкоступов снова увлекся и старался, чтобы роза, лежащая возле убитой, выглядела как можно эффектнее. Наполеонов показал ему кулак, и фотограф, вздохнув, постарался зафиксировать место преступления точно и бесстрастно, что давалось ему с большим трудом. Голубоватые вспышки сверкали как молнии.

– Ну, что, пальчики есть? – спросил Наполеонов эксперта.

– Сколько твоей душе угодно, – пробурчал Незовибатько.

– Плохо, – констатировал следователь, хотя и предполагал с самого начала, что в дамской комнате ресторана, да еще во время свадьбы, отпечатков будет множество.

– Придется тебе всех гостей основательно проверять, – не вселил оптимизма Афанасий Гаврилович.

– Спасибо тебе, добрая душа, – невесело поблагодарил Незовибатько следователь.

– Я что, – пожал тот могучими плечами.

– На самоубийство не похоже, – осторожно заметил Аветик Григорян.

– Много ты знал невест, которые кончали с собой в день свадьбы? – спросил Илинханов.

– Ну, мало ли…

– На ограбление тоже не похоже, – заметил Валерьян, – дорогое колье, серьги и кольца на ней.

– Откуда ты знаешь, что оно дорогое?

– Видно, – пожал плечами Легкоступов.

– Да, цацки на ней, скорее всего, дорогие, – согласился Незовибатько.

– Это мы потом установим, – сказал Наполеонов. Помолчав, он добавил: – Очень я сомневаюсь, что ее убил кто-то посторонний…

– Думаешь, родственники постарались? – спросил до этого молча работавший Ринат.

– Надо думать, что в зале не только родственники. – Следователь еще раз посмотрел на убитую невесту. Даже сейчас было видно, что Алла Полетова была красавицей.

– Что ж, – проговорил он, – пора познакомиться с гостями.

Возле двери все так же стояли охранники ресторана.

– Можете быть свободны, – бросил в их сторону Наполеонов.

Его взгляд упал на импозантного, еще довольно молодого блондина лет тридцати пяти.

– Вы администратор? – спросил следователь, когда тот сам уже заспешил ему навстречу.

– Да, Дмитрий Валерьевич Карелин.

– Что вы можете рассказать мне по этому делу?