Онлайн книга «Срезанные цветы»
|
– И что? – Тогда там все и произошло. Утром мы проснулись в постели вместе. – Она пошла готовить завтрак? – Нет, завтрак готовил я. – После этого вы стали жить вместе? – Нет, не сразу. Сначала мы скрывали наши отношения от чужих глаз и встречались тайно. Но потом все вышло наружу. – Кто предложил пожениться? – Я. Я совсем ошалел от любви и не мог обходиться без Маргариты ни минуты. – Как ваша мать отреагировала на сообщение о вашей женитьбе? – Нормально. Конечно, она не пришла в восторг из-за того, что Маргарита старше, но она поняла меня. Для моей мамы важно, чтобы я был счастлив. – Сколько лет вашей маме? – Она ровесница Маргариты… – Да… – Наполеонов задумчиво потрогал пальцами свой подбородок. – А вот дети Маргариты наш брак не одобрили, – донесся до следователя печальный голос Артемьева. – Надо думать, – проговорил Наполеонов. – Сколько лет деткам? – Маргарита первый раз вышла замуж чуть ли не сразу после школы. Так что ее сыну 24 года, а дочери 23. После института она с мужем рассталась и одна воспитывала детей. Потом построила свой бизнес. – Артемьев вздохнул. – Я пытался подружиться с ее детьми, но у меня ничего не вышло. – Это и понятно. – Да ничего не понятно! – отмахнулся Виталий. – Я же не претендовал на ее деньги. – На словах. – Ничего подобного! – обиделся Виталий. – Мы подписали брачный контракт, по которому мне ни копейки! – Это была идея вашей невесты? – Нет, моя. Я, во-первых, не хотел выглядеть альфонсом, а во-вторых, надеялся таким образом доказать ее детям, что не собираюсь отнимать у них наследство. – Они знали о брачном договоре? Виталий кивнул и грустно улыбнулся. – Но это не изменило их отношение ко мне в лучшую сторону. – То есть они продолжали считать вас охотником за сокровищами своей матушки? – Не знаю, что они там продолжали считать, но я думаю, что оба они махровые эгоисты. – Возможно, они опасались, что в вашем браке появятся дети? Он пожал плечами и снова стал смотреть на песок. – Как вы с вашей невестой оказались здесь? – Очень просто, приехали отдыхать. – Почему сюда, а не в Испанию, например, или на Кипр? – Мы собирались лететь куда-нибудь за границу осенью. А выходные мы любили проводить здесь. – То есть вы здесь не первый раз? – Не первый. Когда-то у Маргариты недалеко отсюда в деревне была двоюродная бабушка, и она жила у нее каждый год летом по два – два с половиной месяца. Потом бабушки не стало, дом отошел дочери. А Маргарита время от времени приезжала сюда отдыхать. – То есть в деревне живет ее троюродная сестра? – Нет, она уехала в город, а в деревне осталась жить какая-то далекая родственница. – Почему же вы не остановились в деревне? – А зачем? Мы ставили палатку и жили здесь два дня. Я ходил в деревню за творогом и сливками. Иногда покупал молоко. – Сегодня вы ушли как обычно? – Да. – Вы всегда ходили в одно и то же время? Виталий задумался, потом сказал: – Ну, примерно. – А здесь на берегу вы кого-нибудь когда-нибудь встречали? – Да, иногда рыбаков, иногда ребятишек деревенских. Летом приходят девушки, молодые женщины, но они обычно купаются дальше, вон там, за ивами, и ближе к вечеру. – Он указал в сторону деревьев, растущих у воды метрах в пятидесяти от места, где они стояли. – А днем здесь никого не бывает? – Как правило, нет. С весны до осени у деревенских много работы, поэтому им не до отдыха на берегу реки. – Понятно. Но, может быть, вы замечали, что кто-то следит за вами? – Кому за нами следить? – удивился Артемьев и покачал головой. – Нет, я ничего такого не замечал, и Маргарита тоже. – Он запнулся и пояснил: – Иначе она сказала бы мне. – А кто-нибудь из ваших городских знакомых сюда приезжал? – Нет, я же говорю, Маргарита хотела здесь отдохнуть от шума, гама, толпы. Наполеонов хотел уже уйти, как вдруг Виталий окликнул его: – Погодите! Я вспомнил! – Что?! – встрепенулся следователь. – Две недели назад здесь на пленэре была художница. – Она общалась с вами? – Почти нет. Она все время что-то рисовала. – Вы не пытались подойти и посмотреть? – Я, честно говоря, пытался, но Маргарите это не понравилось, и я не стал усложнять отношения. – А вы запомнили, как она выглядела? – Обычно… – И все-таки?! – Среднего роста, не худая, не толстая. Брюнетка, глаза, кажется, карие. Да, еще на правом плече родинка, похожая на изюминку. – Она была в купальнике? – Нет, в сарафане. День хотя и был теплый, но купаться еще было холодно. Наполеонов кивнул и спросил: – Сама художница не пыталась познакомиться с вами? – Нет. – Все-таки это странно. Виталий пожал плечами и добавил: – Вы знаете, она была какая-то печальная, и у меня сложилось такое впечатление, что она приехала сюда, чтобы побыть одной. – А до этого вы ее никогда здесь не видели? – Нет, – уверенно заявил свидетель. – Она долго здесь находилась? – Не знаю. Мы уехали в воскресенье ближе к вечеру, а она осталась. – А когда вы приехали сюда снова? – Через две недели. – Девушки уже не было? – Не было. – Вы не спрашивали о ней в деревне? – Зачем? – удивился Виталий. – Я и думать о ней забыл. Поняв, что больше от свидетеля ничего узнать не удастся, Шура оставил его в покое, сказав, что, вероятно, им еще не раз придется встретиться. Тот кивнул без особого энтузиазма. – Вы сообщили детям Маргариты? – спросил Наполеонов на прощание. – Нет, не до этого было. И вон тот капитан, – Виталий кивнул на коренастого мужчину, – взял у меня их контакты. Наполеонов не стал больше доставать парня, понимая, что ему не хочется общаться с детьми погибшей невесты. Хотя встретиться им все равно придется. Вместо этого он подошел к капитану. Тот представился и поделился со следователем информацией. |