Онлайн книга «Абиссаль»
|
Реджи. Это имя значилось в его новых документах. Забавно, мы словно играли роли в театре. Запоминали новые имена, пытались им соответствовать. – А почему именно Арес? Оно вроде мужское. – Не знаю, как это объяснить. Я почувствовала, что именно это имя должно быть моим. А почему Реджи? – Я ничего не почувствовал, мне просто оно понравилось. Реджинальд Конройд. По-моему, звучит дерзко, да? Я засмеялась. Он все такой же наивный мальчишка. – Реджи и Арес… – гордо произнес он. – Сумасшедшая парочка. * * * Джей и Миди заявились спустя три часа после нашего пробуждения. Довольные, шатающиеся, помятые. У меня были смешанные чувства. С одной стороны, я была искренне рада тому, что Миди вернулась. Но с другой, меня огорчал тот факт, что вернулась она вместе с Джеем, а значит, эту ночь они провели вдвоем. – А вот и мы! Вы нас ждали? – сказал Джей. – Господи, где вы были? – спросил Стив, зажав нос. От этой парочки разило перегаром. – О-о, это была нереальная ночь. – Мы познакомились в клубе с одной компашкой, и ребята пригласили нас на день рождение… Лео. – Тео. – Нет, его звали Лео, – возразила Миди. – Не его, а ее. День рождения был у девушки, и ее звали Теодора. – Ну допустим. – Не допустим, а так и было. – Ты вообще вырубился на середине пути, как ты можешь что-то помнить? – Я все помню, а особенно то, как ты проиграла желание. – О, Боже, заткнись! – Вы даже не представляете, что она сделала. – Вы что пьяные до сих пор? – строго спросил Стив, словно разгневанный папаша. – Ну есть немного. Но мы ведь праздновали мой первый день свободы… А я за то время, пока Джей и Миди делились своими впечатлениями о прошедшей ночи, включила телевизор. И очень вовремя. Как раз показывали новости, а там… – Джей, иди сюда. Отец Джея давал интервью настырным корреспондентам. Он говорил, что крайне разочарован в своем сыне и призывает его одуматься и вернуться в Манчестер, пока дело не зашло слишком далеко. «Джей Сорвински – опаснейший преступник» – белая надпись на красном фоне под черно-белой фотографией Джея. А далее – телефон полиции для ответственных граждан. А еще объявили, что государство гарантирует вознаграждение за поимку. Думаю, ответственных граждан стало гораздо больше после этих волшебных слов. – Да уж… За мной следят хлеще, чем за Кардашьян. – Пора тебе сменить имидж, дорогой, – решительно сказал Стив. – Где-то у меня была машинка. – Стиви, нет! Ты что?! Волосы – мое богатство, я не расстанусь с ними! – Тебе проще расстаться со свободой, нежели с волосами? Стив покопался с минуту в ящике под столом, нашел машинку. Паника Джея вмиг разбухла, как свежий прыщ. – Я их столько отращивал! – Джей, ну е-мое, ты ноешь, как девчонка, – сказала Миди. – Так все, отвалите от меня. Я не буду стричься. И точка. – Ладно. Как скажешь, – сдался Стив. Но в отличие от Джея, я сразу почуяла неладное. Как только тот, уверенный в своей победе, отвернулся, Стив напал на него, повалил на пол, Миди схватила машинку, а я села на его ноги. – Нет!!! Отпустите! Сволочи! Спустя несколько минут весь пол был усыпан пышной шевелюрой Джея. Тот в ужасе подошел к зеркалу, что висело на дверце туалета. – Вашу ж мать!.. Миди слегка перестаралась и побрила его голову под ноль. Зрелище, так скажем, не для слабонервных. Джей робко дотронулся до своей лысой головы. – Я похож на яичко неполовозрелой особи… В такой ситуации нельзя смеяться, но мы не удержались. Смеялись до боли в животе, до кашля, до слезотечения. Остановиться было очень трудно. – Вот гады! * * * Мне интересна любая дорога. Я вновь знакомилась с миром. С давно забытым миром. Таким светлым, простым. С детишками, бегающими по тротуарам; с женщинами, спешащими в салон красоты, или в магазин, или в детский сад; с мужчинами – обычными, охранниками, например, или кассирами. Этот мир, как любимая старая книжка, которую долго-долго искал и наконец-то нашел. Каждая страничка этой книги до боли знакома, но их не торопишься перелистывать. Я сижу в кабине рядом со Стивом, тот с серьезным видом крутит руль, давит на газ, а я все смотрю и смотрю, в душе пою какую-то бессмысленную песенку. Хорошо… – Знаешь, о чем я жалею? – внезапно спросил Стив. – О чем же? – Надо было пойти с вами в ваш дом. Я так долго ждал встречи с Алексом. Песенка внутри меня оборвалась. Я резко посмотрела на Стива. Зачем ты начал о нем говорить? Все же было так хорошо… – Да к чему все эти встречи? – Глория, я все равно его найду. Он должен ответить за все, слышишь? Я никогда его не прощу. – Эй… – я дотронулась до его взмокшего лба. – Мы же начали новую жизнь. Без прошлого, без обид… – Почему ты его защищаешь? – Я вовсе его не защищаю. – Нет, защищаешь. Он так жестоко с тобой поступил, а ты так легко готова все забыть? Мне кажется, даже если бы он убил всю твою семью, ты бы и тогда нашла ему оправдание. – Не неси чушь! Ты просто… многого не знаешь. – Чего я не знаю? Что я должен знать, Глория? Ты любишь его? – О Господи!.. – Я знаю, что ты любишь меня, но между тобой и Алексом существует какая-то связь, это точно. Что-то сильное и непонятное мне. – Остановись, прошу. Поверить не могу, что после всего, что мы пережили, мы находим время для ссор! После этих слов я покинула кабину. * * * Когда стемнело, остановились в тихом, безлюдном местечке. Разожгли костер в нескольких метрах от автодома, до этого днем купили сосиски, соусы всякие, воду, булочки. Сосиску безжалостно протыкали заостренными палками, затем окунали в пламя, после долго остужали, обливаясь слюнями, несколько капель дешевого соуса – и вуаля – великолепнейший ужин готов. Жаль, что каждый кусок застревал комом в горле. Со Стивом мы не разговаривали. Я даже не знала, кто из нас больше обижен. Кто на это имеет больше права. Хотя зачем я вру? Стив выиграл в этом поединке. Я слишком много от него скрывала, и он это чувствовал. Так много вопросов, так мало ответов. Вернее, мало смелости, чтобы признаться. С чего начать, Стив? С того, что я решила покончить с собой, отсчитывала денечки, вела дневник, готовилась. Я улыбалась и думала о своей смерти, я целовала тебя и думала о своей смерти… Никто об этом не должен был знать, но я оговорилась. Призналась Алексу. Вот как эта связь, та самая сильная и непонятная тебе, появилась между нами. Вот как он привязался ко мне. Он видел во мне Эйприл… |