Книга Тайна трех четвертей, страница 44 – Софи Ханна

– Доброе утро, миссис Доккерилл, – сказал я. – Рад познакомиться с вами, мистер Доккерилл. Спасибо, что нашли в своем расписании время для встречи со мной.

– О, ваш визит для нас огромное удовольствие. Мы очень рады! – заявил заведующий пансионом.

– Познакомьтесь с Тимоти Лавингтоном, правнуком покойного Барнабаса Панди, – сказала его жена.

– А вы правда думаете, что дедулю убили? – спросил Тимоти, не глядя в мою сторону.

– Тимоти… – В голосе миссис Доккерилл появились предупреждающие нотки.

Она явно опасалась, что вопрос предваряет какую-нибудь дерзость.

– Все в порядке, – сказал я ей. – Тимоти, я хочу, чтобы ты задавал любые вопросы, какие захочешь. Наверняка случившееся для тебя просто ужасно.

– Я бы сказал, скорее огорчительно, чем ужасно, – ответил мальчик. – Если это убийство, а не несчастный случай, сейчас не слишком поздно пытаться поймать того, кто это сделал?

– Нет.

– Хорошо, – сказал Тимоти.

– Однако, я полагаю, вероятность того, что мистер Панди был убит, очень невелика. Тебе не следует тревожиться.

– Я не тревожусь. И, в отличие от вас, не считаю это маловероятным, – сказал он.

– Тимоти, – снова обратилась к нему миссис Доккерилл, уже не сомневаясь, что проявление дерзости неизбежно.

Он, не поворачиваясь, махнул рукой в ее сторону.

– Как видите, – сказал он, обращаясь ко мне, – я не могу говорить свободно, миссис Доккерилл хочет, чтобы я произносил только те слова, которые, по мнению взрослых, следует использовать мальчикам.

– Почему ты полагаешь, что убийство твоего прадедушки весьма вероятно? – спросил я.

– На то есть причины. Мама, тетя Аннабель и Айви собирались приехать на ярмарку в тот день, когда дедуля умер. Но отменили поездку в самый последний момент и не смогли объяснить причину – во всяком случае, меня они не убедили. Должно быть, дома произошло что-то, о чем решено было не говорить. Так или иначе, но это могло означать, что кто-то из них убил дедулю. Даже самая слабая женщина могла легко толкнуть его под воду и удерживать там какое-то время. Физически он был не сильнее долгоножки.

– Продолжай, – сказал я.

– Ну а потом кто-то засунул платье тети Аннабель под мою кровать здесь – мокрое платье. А дедуля умер, когда лежал в ванне. Вам не кажется, инспектор, что это крайне подозрительно?

– Несомненно, данные факты нуждаются в объяснении, – сказал я.

– Я бы так и сказал! А как насчет писем, в которых четырех человек обвинили в убийстве дедули? Одно из них получила тетя Аннабель.

– Вероятно, нам не следовало столько рассказывать Тимоти, – печально проговорила миссис Доккерилл.

– Айви бы мне рассказала, даже если бы вы скрыли, – заявил Тимоти. – И… Айви не убивала дедулю, инспектор. Вы можете вычеркнуть ее из списка. И Кингсбери… это определенно не мог быть он.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что убийство могли совершить твоя мать или тетка? – спросил я.

– Полагаю, кто-то из них. Теперь, когда он мертв, у каждой полно денег.

– Тимоти! – возмутилась Джейн Доккерилл.

– Миссис Доккерилл, я уверен, что инспектор хочет, чтобы я говорил правду, – не так ли, инспектор? Я вполне могу представить, как мама убивает того, кто встает у нее на пути. Ей нравится всеми командовать. Тетя Аннабель совершенно иная, но она странная, и кто знает, на что она способна?

– Странная в каком смысле? – спросил я.

– Это трудно описать. Ну… когда тетя Аннабель выглядит счастливой, легко догадаться, что она только делает вид. Например, как… – Тимоти кивнул собственным мыслям, словно ему понравилась идея, которая только что пришла ему в голову. – Вы когда-нибудь встречали человека, у которого кожа всегда холодная как лед, даже если он сидит у ревущего огня в ужасно жаркой комнате? Если вы замените температуру тела на чувства, то получите тетю Аннабель.

– В твоих словах совсем нет смысла, Тимоти, – вмешалась Джейн Доккерилл.

– Мне кажется, я понял, – сказал я.

– Тимоти пришлось нелегко с тех пор, как много лет назад умер его отец, инспектор.

– Миссис Доккерилл права, – подтвердил Тимоти. – Смерть отца очень расстроила меня. Но никак не повлияла на мою способность думать и делать выводы.

– А ты испытал печаль, когда умер твой прадедушка? – спросил я.

– В известном смысле да.

– Что ты имеешь в виду?

– Конец любой жизни грустное событие, не так ли? – сказал Тимоти. – Я совершенно определенно подумал, что смерть дедули печальна, но он был стар, и нас с ним связывали не слишком близкие отношения. Он мало со мной говорил. Иногда дома, когда я входил в комнату, он делал вид, будто вспомнил что-то, разворачивался и спешил уйти в противоположном направлении.

– А почему он тебя избегал? – спросил я, чувствуя, что уже знаю ответ.

– Он считал меня невыносимым. Ну так и есть. Впрочем, он и сам был такой же; в общем, он предпочитал общаться с мамой, тетей Аннабель, Айви и Кингсбери. Они ему потворствовали.

– А тебя не огорчало, что он предпочитал тебе сестру?

– Едва ли. Мама больше любит меня, так что все по-честному. Я ее бесценный маленький мальчик, который всегда и все делает правильно. В нашей семье у каждого свои предпочтения: дедуля никогда не любил тетю Аннабель так сильно, как маму, а я больше люблю тетю Аннабель. Она намного лучше.

– Будет, Лавингтон, – невнятно сказал Хью Доккерилл.

– Человек не может выбирать чувств, которые он испытывает к окружающим, мистер Доккерилл. Вы согласны со мной, инспектор?

У меня не было желания принимать чью-то сторону.

– И не смотрите так, словно вы удивлены, миссис Доккерилл, – продолжал Тимоти. – Фредди Рул вам нравится больше, чем все мальчики нашего пансиона, и я уверен, что вы ничего не можете поделать со своими чувствами, – в точности как я.

– Это не так, Тимоти, – возразила миссис Джейн. – Я обращалась бы с любым мальчиком, как с Фредди, если бы он чувствовал себя таким же одиноким. И тебе нужно научиться понимать разницу между правдой и любой идеей, приходящей тебе в голову. Некоторые из них полезны, другие нет. Я полагаю, что для сегодняшнего утра ты сказал вполне достаточно. Пожалуйста, возвращайся на уроки.

* * *

Как только Тимоти ушел, я поинтересовался пишущими машинками.

– Как пожелаете, старина, – можете осматривать мою сколько вашей душе угодно, – заявил Доккерилл. – Ох, да… интересно, где она. Джейн, дорогая, ты не знаешь, где моя пишущая машинка?

– Боюсь, что нет, Хью. Я не видела ее уже несколько недель. Она стояла здесь, но сейчас ее нет.

Я попытался сделать вид, что это не имеет особого значения.