Книга Кулинарная книга лентяйки-3. Праздник по жизни, страница 30 – Дарья Донцова

Я активно пользовалась этой книгой, и она ни разу меня не подвела, но через некоторое время я освоила азы кулинарной науки, нужно было двигаться дальше. Напомню, в то время ни качественных продуктов, ни хороших пособий для хозяек не существовало, и основной темой в дамских коллективах было: «Как я делаю котлеты». Мы обменивались рецептами, передавали их из уст в уста и охотились за календарями и журналами, которые печатали небольшие подборки рецептов. Одна моя подруга, Аня Крутикова, как раз работала в «женском» издании, и одной из ее служебных обязанностей был поиск этих самых рецептов.

Как-то раз я забежала к Крутиковой в редакцию и застала ее в глубокой задумчивости над горой бумаг.

– Что это? – с любопытством спросила я.

Анька тяжело вздохнула.

– Главный прислал вырезки из зарубежной прессы, на беду, я знаю английский: и теперь должна найти рецепты, пригодные для печати!

Я пришла в восторг:

– Это же здорово!

– Угу, – уныло протянула Крутикова, – здоровее не бывает. Я бы с удовольствием сами журналы посмотрела, полюбовалась на картинки, но мне дают только выдранные «кулинарные» странички. Понимаешь?

– Давай хоть про жратву почитаем, – с жаром предложила я.

Анька пожала плечами.

– А толку? Ничего не понять.

Но меня переполнял безграничный оптимизм.

– Я свободно говорю по-немецки и по-французски, ты в совершенстве владеешь английским, неужели мы не разберемся?

– Попробуй, – пожала плечами Аня, – могу дать тебе текст на русском, и все равно в нем не разобраться.

– Издеваешься? – решила я.

– Вовсе нет, читай, – предложила Крутикова.

Я взяла лист бумаги. «Один тонко порезанный авокадо залейте греческим йогуртом, добавьте к нему мясо краба и подавайте с лаймом».

– Ну как? – ехидно осведомилась Анька, – хорош салат? Усе сообразила?

– Кто такие крабы я знаю, – заметила я.

– Лучше ответь: вас ист дас авокадо? – поинтересовалась Крутикова.

Я нахмурилась.

– Ну… честно говоря… я не слышала о подобной еде… но, если учесть, что его надо порезать и соединить с крабом… может1/2 рыба такая? Да, вероятнее всего, так и есть. Авокадо плавает в море.

– Ошибаешься, – с торжеством ответила Крутикова, – я все словари изрыла, но нашла: авокадо – это овощ.

– Скажите пожалуйста! – восхитилась я, – а на что он похож?

– Понятия не имею, – рявкнула Анька, – следующий вопрос: что за зверь йогурт?

– Полагаешь, это животное? – насторожилась я, – но в рецепте написано «залейте», значит, йогурт жидкий! Давай попробуем выяснить, что сие такое?

Интернета тогда не существовало, справочная библиотека на вопрос про йогурт разразилась непарламентскими выражениями, ни в одном советском словаре не было объяснений, самым близким по написанию оказалось слово йог.

– Может, йогурт это некая разновидность йога? – промямлила Анька, перелистывая страницы.

– Как им можно залить неведомый овощ? – вполне справедливо изумилась я.

Помог нам Миша Рейкин, недавно побывавший в служебной командировке в Германии, он вошел в кабинет Крутиковой в самый разгар обсуждений, послушал нашу беседу и заявил:

– Ну, девчонки, вы темнота. Йогурт – это молочный продукт, вроде сметаны или кефира.

– Его только в Греции делают? – уточнила Анька, – здесь написано «греческий».

– Не знаю, – растерялся Рейкин, – нам его в гостинице на завтрак давали. Мне не понравился, сладко-пресный какой-то, ряженка вкуснее.

– Сладко-пресный? – в недоумении повторила я, – с крабами? А что такое лайм?

– Фиг его знает, – растерялась Анька, – какой-то гарнир!

– К салату? – прищурилась я, – Мишка, ты у нас выездной, расскажи про лайм!

– Его в отеле я не встречал, – вздохнул Рейкин, – а денег нам с собой дают всего тридцать долларов, в рестораны не походишь.

– Ужасный рецепт, – сказала я, – то ли дело наш салат с крабом: отварной рис, крутое яйцо и майонез, просто, понятно, быстро, вкусно.

– Понимаешь теперь, каково мне приходится, – пожаловалась Анька, – главный требует делать колонку «Кухня народов мира», но как ее, прости за дурацкий каламбур, состряпать, если у них идиотские продукты. Во! Лазанья! Она что, куда-то лезет? Или с ней надо по дому лазить?

– Вот, кажется, вполне симпатичное блюдо, – сказала я и взяла одну вырезку, – вроде по-человечески звучит. «Возьмите стакан риса, насыпьте в сковороду, подогрейте его, добавьте мелко нарезанные курагу, чернослив, изюм, подержите несколько минут на огне и подавайте к столу».

– Здорово! – обрадовалась Аня, – я его не заметила. Теперь надо название придумать и в печать.

– Вчера мой пятилетний Сережка на вопрос: «Чем вас кормили в садике?», ответил: «Рисом с лохмотьями мяса», – ни к селу ни к городу заявил Мишка, – оказалось, им давали плов.

– Ты к чему это рассказал? – разозлилась Анька.

– Хочешь помочь, а люди недовольны, – скривился Рейкин, – назовите рецепт «Плов диетический».

– Гениально! – похвалила его Анька.

Я приехала домой и решила опробовать старательно переписанный рецепт. Итак. «Возьмите стакан риса, насыпьте в сковородку». Я надорвала пакет с крупой, отмерила нужное количество, высыпала зерна на чугунное дно, поставила сковороду на огонь, порезала сухофрукты, бросила их к рису, перемешала, подержала, как было велено, пару минут на горелке и поняла, что никакого вкусного плова нет и в помине. На свой страх и риск я стала поджаривать смесь, ожидая, что рис все же станет мягче. Но он, наоборот, сначала зарумянился, а потом почернел. Пришлось отправить все на помойку. Еле-еле отмыв сковородку, к которой буквально «приварилась» крупа, я позвонила Аньке и сказала:

– Не стоит публиковать рецепт плова.

– Почему? – спросила Крутикова.

– Попыталась его приготовить и получилась редкостная гадость, – честно призналась я.

– Да? – изумилась Аня, – а моим понравилось, уже вторую порцию лопают.

– У тебя получился мягкий рис? – поразилась я.

– А ты видела твердую отварную крупу? – в свою очередь, удивилась подруга.

Я замерла.

– Постой! Рис нужно взять уже приготовленным? Да?

– Конечно, – подтвердила Крутикова.

– Но в рецепте ничего не сказано об этом! – возмутилась я.

– Ежу понятно, что сухим его ни один дурак на сковородку не бросит, – отозвалась Анька.

С тех пор в моей душе поселилась уверенность: я глупей ежа. Вот почему в своих кулинарных книгах я поэтапно описываю процесс, вполне вероятно, что опус сейчас читает такая же Дашутка, чьи умственные способности не сопоставимы с интеллектом милого обитателя подмосковных лесов.