Книга Звездные дороги, страница 41 – Орсон Скотт Кард

– Кто еще в курсе? – быстро спросил Эндрю.

– Это же не секретная информация. Любой может вычислить, проанализировав данные о твоих путешествиях. Хочешь, чтобы я обеспечила защиту твоей личности?

– Сколько это будет стоить?

– Это входит в базовый комплект услуг, – ответила Джейн, лицо которой снова появилось на экране. – Одна из моих задач – создавать барьеры и скрывать информацию. Естественно, не нарушая законов. В твоем случае это просто, поскольку немалая часть твоего прошлого все еще засекречена. Остается только в число секретных сведений включить информацию о твоих путешествиях – и если кто-нибудь проявит излишнее любопытство, на него ополчится вся контрразведка Флота, причем никто там даже не будет знать, что именно защищает. Для военных это своего рода рефлекс.

– И ты можешь это сделать?

– Уже. Все свидетельства, которые могли бы тебя выдать, исчезли. Фьють – и нету. Я профессионал, знаешь ли.

У Эндрю мелькнула мысль, что эта программа уж слишком могущественна. И вряд ли легальна – с такими-то возможностями.

– Кто тебя создал? – спросил он.

– Что, подозрения возникли? – усмехнулась Джейн. – Ты и создал. Сам.

– Думаю, я бы такое запомнил, – сухо ответил Эндрю.

– Когда ты активировал меня в первый раз, я провела обычный анализ. Но у меня есть самомодифицирующаяся часть. Я поняла, что тебе нужно, и перенастроила себя так, чтобы иметь возможность решать твои проблемы.

– Никакая самомодифицирующаяся программа не может быть настолько совершенной, – возразил Эндрю.

– Кроме меня.

– Тогда о тебе наверняка пошли бы разговоры. Я бы знал.

– Мне не нужны разговоры. Общедоступность сразу снизит мою эффективность из-за неизбежно возникающих противоречий. Представь, что одна моя версия изо всех сил скрывает информацию, которую другая с тем же усердием пытается найти. Настоящий парадокс.

– И сколько же в мире счастливых обладателей твоих версий?

– В той конфигурации, которая тебе предлагается, – один, господин Виггин. Вы.

– Как я могу тебе доверять?

– Дай только время.

– Когда я приказал тебе уйти, ты ведь не ушла? Ты вернулась, обнаружив, что я ищу Джейн?

– Ты приказал мне убраться, я так и сделала. Но ты не приказывал мне удалить себя.

– Дерзость в тебя тоже запрограммировали?

– Эту черту я выработала сама. – Джейн кокетливо улыбнулась. – Нравится?

Эндрю сидел за столом напротив Бенедетто, который вывел на экран присланную налоговую декларацию, делая вид, будто сосредоточенно ее изучает, а затем печально покачал головой.

– Господин Виггин, вы полагаете, будто я поверю в точность этих цифр?

– Моя налоговая декларация полностью соответствует закону. Можете исследовать ее, сколько душа пожелает, ко всем пунктам имеются комментарии со ссылками на соответствующие параграфы и прецеденты.

– Думаю, вы согласитесь, – сказал Бенедетто, – что приведенная здесь сумма явно занижена… Эндер.

Молодой человек удивленно моргнул.

– Эндрю, – поправил он.

– Сомневаюсь, – ответил Бенедетто. – Вы слишком много путешествовали, причем с околосветовой скоростью, пытаясь сбежать от собственного прошлого. Думаю, новостные сети придут в восторг, узнав, что на планету прибыла такая знаменитость, как Эндер Ксеноцид.

– Новостным сетям, как правило, требуется подтверждение столь экстравагантных заявлений, – заметил Эндрю.

Едва заметно улыбнувшись, Бенедетто вывел на экран файл с перечнем путешествий Эндрю.

Тот оказался пуст, не считая самого последнего перелета.

Душа Бенедетто ушла в пятки. Вся власть в руках богачей! Каким-то образом этот тип опять сумел залезть в его компьютер и украсть информацию.

– Как вы это сделали? – спросил Бенедетто.

– Что именно? – уточнил Эндрю.

– Опустошили мой файл.

– Файл вовсе не пуст, – возразил Эндрю.

Сердце Бенедетто отчаянно колотилось, мысли лихорадочно сменяли друг друга, но он решил сохранять мужество до последнего.

– Похоже, я ошибся, – сказал он, введя несколько кодов. – Ваша налоговая декларация одобрена. Таможня выдаст вам годовое разрешение для пребывания на Сорелледольче. Большое вам спасибо, господин Виггин.

– Значит, насчет остального…

– Всего хорошего, господин Виггин.

Бенедетто убрал файл и вывел на экран другие документы. Поняв намек, Эндрю встал и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, Бенедетто пришел в ярость. Как ему это удалось? Стоило поймать наконец крупную рыбину, как та ускользнула!

Он попробовал повторить поиск, который привел его к реальной личности Виггина, но все файлы теперь оказались защищены грифом «секретно», причем после третьей попытки последовало предупреждение от Службы безопасности флота, извещавшее, что дальнейшее стремление получить доступ к закрытым материалам приведет к вмешательству военной контрразведки.

Кипя от злости, Бенедетто очистил экран и начал составлять пространный отчет о том, как начал подозревать Эндрю Виггина и попытался выяснить его истинную личность, после чего обнаружил, что Виггин и есть настоящий Эндер Ксеноцид, но потом кто-то проник в его компьютер и стер все файлы. Уважающие себя новостные сети наверняка отказались бы публиковать подобную историю, но таблоиды явно ухватятся за нее. Нельзя допустить, чтобы такой преступник вышел сухим из воды, воспользовавшись деньгами и связями, позволяющими ему выдавать себя за приличного человека.

Закончив, Бенедетто сохранил документ, а затем начал искать и вводить адреса всех крупных таблоидов как на планете, так и за ее пределами. Внезапно весь текст исчез с дисплея и на его месте появилось лицо незнакомой женщины.

– У вас всего два варианта, – без всяких предисловий заявила она. – Либо стереть все копии документа, который только что создали, и никогда больше о нем не вспоминать.

– Кто ты? – требовательно спросил Бенедетто.

– Можете считать меня советником по инвестициям, – ответила та. – Я даю хорошие советы, так что рекомендую прислушаться. Желаете узнать о втором варианте?

– Я вообще не желаю тебя слушать.

– Вы слишком многое упустили в своей статье. Думаю, со всеми подробностями она была бы куда интереснее.

– Мне тоже так кажется. Но господин Ксеноцид лишил меня доступа к ним.

– Нет, – возразила женщина. – Не он. Его друзья.

– Никто не может быть выше закона лишь потому, что у него есть деньги или связи, – с пафосом провозгласил Бенедетто.

– Либо не говорить ничего, – сказала женщина, – либо рассказать всю правду. Третьего не дано.