Онлайн книга «Солнечный круг »
Врач замолчала. Подросток на экране переменил позу – убрал ноги со столика, повозился в кресле, сел ровнее. – При чем тут мальчик? – спросил Александр. Врач пожала плечами: – А при чем тут мальчик? Только при том, что там, где он, умирают люди. Больше у нас нет никаких ни данных, ни сведений, только… чувство самосохранения. – Думаю, вам удастся убедить попечительский совет, – сказал Александр. Врач внимательно на него посмотрела. – Да, – ответила суховато. – Если вы хотите говорить с мальчиком – пожалуйста. Ваша работа, в конце концов, и вы знаете об этой истории куда больше меня… Только примите во внимание одно обстоятельство. – Да? – Умерли те, кто был важен Денису. Кто был ему особенно интересен. – Бедный мальчик, – пробормотал Александр. – Да. Я тоже ему интересна. Я никогда с ним не разговариваю лицом к лицу. Можете меня презирать. Можете написать рапорт. – Я не собираюсь… – Спасибо. Услуга за услугу: и вы ему будете интересны. Вы, с вашей работой, с вашим заданием. Особо интересны. Он любопытен. – И что случится со мной, если я поговорю с тринадцатилетним мальчиком лицом к лицу? – Может быть, ничего. А может быть… Я, конечно, помещу вас в реанимационный модуль в случае чего. Но результат известен. Александр засмеялся. Врач подарила ему скудную улыбку. * * * – Здравствуй, Денис. Парень обернулся. Он в самом деле выглядел на пятнадцать – нескладный, мосластый, совершенно нормальный подросток. Он улыбнулся с естественной вежливостью, начал уже отвечать – «Здра…» – и вдруг запнулся. Это было очень короткое мгновение. Кто-то другой, не Александр, не заметил бы или не придал значения. Но парень запнулся, увидев его, и в глазах промелькнула… радость, что ли? Удивление? Неопознанное чувство. В целом позитивное, но с ноткой тревоги. – Здравствуйте, – сказал он в следующую секунду, совершенно так, как должен был сказать нормальный парень в такой ситуации. – Вы следователь? – Я специалист по разного рода нештатным ситуациям, – округло пояснил Александр. – Мы ведь раньше не виделись, да? – Нет, – парень приподнял уголки губ. – Вы показались мне похожим на одного человека. – На кого? – На моего отца. – Голос парня не дрогнул. – Хотя я помню его гораздо моложе. Вам около сорока. А папе, когда он умер, еще тридцати не было. Александр растерялся на целую секунду. Очень не хотелось произносить дежурное «Сожалею», но ничего лучшего придумать не получалось. – Тебе непросто пришлось. – Да, мне уже говорили, – он смягчил дерзость улыбкой. – Вы верите, что трое преподавателей умерли из-за меня? Глядя в его безмятежные серо-голубые глаза, Александр растерялся во второй раз. Он вдруг вспомнил женщину-врача, которая не хотела встречаться с этим мальчиком лицом к лицу. – Я не оперирую верой. Только фактами. И, разумеется, не собираюсь обвинять тебя в том, что ты не совершал… Его язык произносил слова, по смысловой нагрузке сравнимые с храпом. Александр смотрел в глаза мальчишке. Тот улыбался и смотрел в ответ. Волосы на затылке у Александра поднялись дыбом. То, чего не измерить приборами – чутье, – заставило сердце забиться быстрее, и сигнал опасности прошелся по коже, как ветер по равнине. – Очень интересно, что теперь со мной будет, – тихо сказал мальчик. – Вроде бы я ни в чем не виноват… Но я в изоляторе. Меня теперь навсегда изолируют? Чтобы я жил всю жизнь взаперти, как прожил первые годы? Александр с трудом отвел глаза. Комната была большая, Александр стоял теперь спиной к камере, а Денис – лицом. Правда, возможно, здесь не одна камера… В окно билась муха. Жуткая история, ж-жуткая – вот так прожить всю ж-жизнь, как одинокий ж-жук на предметном стекле… – Нет, – сказал Александр и прокашлялся, потому что голос вдруг сел. – Ты ведь не хочешь одиночества? Тебе предлагали дистанционное обучение, ты отказался. Тебе предлагали программу адаптации, но ты захотел в нормальную школу… Денис кивнул: – Я хотел пообщаться с разными людьми. Это ведь естественно? Александр чувствовал его взгляд щекой. – Что случилось там, в экспедиции? Ты знаешь? – Меня много раз спрашивали. Я все рассказал. Вы читали мои отчеты. – По закону, – признался Александр, – нужна очень веская причина, чтобы запереть подростка против его желания. Но если всюду, где ты появишься, будут умирать люди… – Но почему они будут умирать? По какой причине? – В голосе парня послышалось усталое изумление. – При чем тут я?! «Вот и я не знаю». Денис пересек комнату. Взял волейбольный мяч, закатившийся в угол, подбросил на руке. – Вы играете в волейбол? – Нет. Только раньше, в юности… Мяч ударился о стену, обшитую деревом. – В комнате лучше не играть, – виновато сказал Денис. Мяч ударился еще раз, косо отскочил от декоративного керамического светильника и с силой ударил во что-то хрупкое над входной дверью. Посыпались крохотные осколки. – Камера, – сказал Денис растерянно. – Вот ведь незадача… Я камеру случайно разбил. Александр почти против воли посмотрел ему в глаза. – Вы никому не сказали в комиссии, что знали моего отца, – сказал Денис. – Откуда ты… с чего ты взял? – А мать вы видели всего один раз. Но она хорошо вас запомнила. – Тебе рассказывали? Обо мне?! – С вас все началось, – сказал Денис. – Отца отчислили из отряда. Он нашел другой способ вернуться в экспедицию. Он женился на маме. Которая была хреновым инженером. Но которая идеально подходила на роль матери, особенно в сочетании с моим папой в роли отца… – И они все это тебе рассказали?! – Признайтесь, Александр, что вы сделали, чтобы отца отчислили из отряда претендентов? – Ничего. Правда. – Жалко, если так. Мальчишка вдруг улыбнулся не своей улыбкой. Мышцы его лица странно подрагивали. Александр невольно попятился к двери. – Камера разбилась, – сказал Денис. – Но у вас с собой устройство. Дневник. Вы все записываете. – Это моя работа. – А врач ни за что не войдет. Она боится со мной встречаться. – Ты фантазируешь… – Отец был вашим другом. Лучшим другом. До одного разговора. Ночью, в дождь. Вы шли пешком до станции. Помните? |