Онлайн книга «Город клинков»
|
– А ты попробуй. – Ну хорошо. – И она показывает рукой: – Я вижу там идеальное место для гидроэлектростанции. И не одной. Мегамунды, гигамунды вырабатываемой энергии. Еще я вижу прекрасные места для нефтеперегонных заводов, для фабрик и прочих промышленных объектов. Вода – это жизненно важная вещь для промышленности, особенно пресная вода, – а в Вуртьястане нет в ней недостатка. Вот расчистим мы ложе реки… Ох, это же настоящая промышленная революция, и после нее край полностью преобразится. – Иногда мне трудно понять, любишь ты эти места или ненавидишь. – Я люблю их – у них большой потенциал. И я ненавижу прошлое. И в настоящем мне все не нравится. Она подтягивает к груди колени и обхватывает их руками. – Ты относишься к местам, где вырос, так же, как относишься к своей семье. – Как это? Сигню надолго задумывается: – Нравиться и любить – это разные вещи. * * * Следующим вечером Мулагеш задремывает в своей каюте, убаюканная волнами. Тут из кубрика раздается ворчанье – притом растерянное – Сигню. – Что? – спрашивает Мулагеш, садясь. – Что там? – Мы почти на месте. – А. Ну это же хорошо, разве нет? Мулагеш встает и проходит в кубрик. Сигню прижимает к глазу подзорную трубу, разглядывая то, что кажется крохотной кочкой на горизонте. – Да. Нет. Я хотела приблизиться к нему днем. А нам еще идти несколько часов. Она опускает подзорную трубу. – Ночью туда нельзя. Ночью… там все по-другому. Или так кажется. – Так что нам делать, шкипер? Я не знаю, нам теперь в дрейф или, как там это называется, лечь и ждать следующего дня? Сигню качает головой. – Тут в дрейф не ляжешь – кругом другие острова и островки. Это слишком опасно. Но на Клыке есть пристань – она не ахти, конечно, но сойдет. – Она морщится и высовывается из люка. – Подожди немного. Мулагеш сидит рядом с Сигню и смотрит, как вырастают на горизонте острова. Сначала они похожи на маленькие точки, а потом они растут… Растут… И растут. И растут. Глаза ее широко распахиваются: – Во имя всех морей. Это не просто острова, какими она их себе воображала: скалистые берега, несколько истрепанных ветром деревьев… Нет, это массивные, высокие колонны из серого камня, камни громоздятся один на другом, и кажется, что они раскачиваются и склоняются, как тростник у берегов реки под порывами ветра. А с одной стороны у них… Мулагеш хватает подзорную трубу: – Это лица? – Да, – мрачно отвечает Сигню. – Лица святого Жургута, святого Петренко, святого Джованека, святого Тока… Все это герои, воины, убившие сотни людей. Она снова берется за румпель и ведет яхту по узким проливам между высящимися над ними островами. – Они называют их Клыками Мира. Это из поэмы. А последний остров – это Клык. Сейчас уже никто не помнит, как его звали по-настоящему. Во всяком случае, так мне сказали. И это самый важный остров. Мулагеш сидит и в благоговейном ужасе смотрит, как Сигню ведет яхту через лес огромных колонн. В камне выбиты и вырезаны лица и целые барельефы – все до одной жуткие картины завоеваний: воины, битвы, лес поднятых мечей, тучи копий, бесчисленные знамена, закрывающие горизонт, и кучи как попало наваленных трупов с торчащими руками и ногами. А еще у этих островов было не только декоративное назначение: тут и там видны окна или двери, кое-где можно разглядеть лестницы – словно это не изваянные природой скалы, а самые настоящие рукотворные башни. Возможно, внутри они скрывают сотни высеченных из камня комнат, таких же как в форте Тинадеши, – темных, мрачных и тесных. Кто знает, что в них происходило, в этих башнях. Но от одной мысли об этом у Мулагеш бегут по спине мурашки. На многих колоннах еще сохранились скобы для факелов, и воображение живо подсказывает, какими могли быть Клыки Мира еще сто лет тому назад: везде мерцают огоньки, а в окнах мелькают лица: кто это там внизу идет под парусом… – Как получилось, что это все не рухнуло? – спрашивает Мулагеш. – Я не знаю, – говорит Сигню. – Возможно, это существовало само по себе, безо всякой божественной помощи. Или они воспользовались силой Божества, чтобы создать это место, но скалы и барельефы – обычная материя же. Так что я не смогу ответить на ваш вопрос, генерал. – И она мрачно добавляет: – А вот и Клык. Мулагеш смотрит вперед и видит горный пик, возвышающийся над лесом колонн. Он не похож на другие острова с их обрывистыми, практически вертикальными склонами. Нет, Клык больше напоминает небольшую плавучую гору, покрытую высокими, перекрученными ветром деревьями. А еще – хотя в уходящем свете дня трудно разглядеть что бы то ни было – там много-много каких-то… арок, что ли. Вершина Клыка заросла высокими деревьями с искривленными стволами. Мулагеш вдруг понимает, что Сигню тяжело дышит – причем не от усталости, а от страха. – С тобой все в порядке? Может… – Да! – с вызовом в голосе отвечает Сигню. И она спускает паруса и заводит дизельный моторчик. Яхта идет к южной стороне острова. Сигню щелкает переключателем, и в наплывающую темень вонзается тонкий луч прожектора, то поднимаясь, то опускаясь в такт качанию яхты. Теперь Мулагеш видит пристань. Правда, такого в своей жизни она еще не встречала. Пристань напоминает огромную грудную клетку: каменные отростки-рога торчат над берегом, словно ребра, и под каменной грудиной едва различается узкая щелка – проход к причалу. А за ребрами высятся каменные бледные и холодные стены. Тут Мулагеш понимает, что Сигню правит как раз к щелке под грудиной. Как же так, туда же яхта не пройдет по высоте. И тут она видит, что эта конструкция гораздо, гораздо больше, чем казалось сначала, и яхта без труда заходит внутрь. Они идут под ребрами, Мулагеш разглядывает чудовищный каменный скелет. – Надо же, они смерти поклонялись, – бормочет она. – Это ж каким извращенцем нужно стать… – Когда я последний раз здесь побывала, я подумала, что это что-то вроде могильного памятника, – тихо говорит Сигню. – Возможно, все Клыки Мира – это один такой большой мемориал. Там ведь сплошные образы смерти на барельефах… Они подходят к каменной пристани. Ведущие от нее ступени заросли темным мхом. – В Городе Клинков еще хуже, – говорит Мулагеш. – Наверное, да, – отвечает Сигню. – Я все время забываю, что ты в нем побывала. – Я бы тоже хотела забыть, но не выходит. Сигню умело подводит яхту к причалу и швартуется, привязав канат к древнему железному кольцу у ступеней. Затем обе женщины вооружаются, и тут уже распоряжается Мулагеш: |