Книга Любви вопреки, страница 72 – Салли Маккензи

«Медленнее. Не гони. Это будет у нее впервые, а у тебя только один раз. Это твой единственный раз с ней. Насладись каждым мгновением».

Но осаживать себя было все сложнее. Маркус глубоко вздохнул и сосредоточил внимание на ощущениях, что дарили ее ладони, скользившие вдоль его спины. И на ощущениях, что дарили нежные, как сливочное масло, груди Кэт, прижатые к его груди. Маркус погрузил пальцы в ее пышную рыжую шевелюру и принялся вытаскивать из прически шпильки: одну за другой. Наконец тяжелая масса волос шелковистым водопадом покрыла ее плечи и спину. Маркус поцеловал Кэт за ухом и шепнул:

– Чулки и туфли все еще на вас.

Она нервно рассмеялась.

– Я сейчас же их сниму.

– Позвольте мне.

– Нет, право, не стоит. Я… О!

Маркус опустился перед ней на колени и поцеловал ее живот.

– Если понадобится, держитесь за меня, – предупредил он.

– Я не… О!

Кэт изо всех сил вцепилась в его плечи, когда он поцеловал ее совсем рядом с тем местом, на которое был нацелен изначально. Ее тепло, запах, волнующе мускусный, искушали, но он дал себе слово продвигаться медленно. Маркус развязал ее подвязку и медленно скатил чулок, целуя ногу Кэт с внутренней стороны чуть повыше подвязки, потом чуть повыше колена, затем под коленом, в икру. Дыхание Кэт сбилось, став мелким и частым. Оно перемежалось с тихими стонами разной продолжительности и высоты. Ноги дрожали, и запах ее желания понуждал Маркуса торопиться.

Но он не станет спешить.

– Поднимите стопу, Кэтрин.

Она смотрела на него сверху вниз, и взгляд ее был затуманен.

– Что вы со мной делаете? – тихо спросила Кэт.

Маркус улыбнулся и приподнял ее ногу. Все, на что ее хватило, это вовремя согнуть колено.

– Снимаю с вас чулки и туфли.

Шутка удалась, судя по ее ответному нервному смешку.

– Сомневаюсь, что останусь жива после того, как вы закончите.

– Вы не умрете. – А вот он может и не дожить. Со вторым чулком Маркус расправился менее церемонно, после чего осторожно коснулся ее там, где она была влажной, жаркой и готовой его принять.

Вскрикнув, словно от испуга, Кэтрин вздрогнула, подалась назад, но тут же снова качнулась бедрами навстречу его губам. Маркус успел попробовать ее на вкус, едва прикоснувшись к чувствительному бугорку. Кэтрин сжала бедра, вздрогнула всем телом и застонала. Еще одно прикосновение, и все – она в раю. Но, если другого раза у него с ней не будет, он должен продлить наслаждение настолько, насколько у него хватит сил и умения.

Маркус поднялся и поцеловал Кэтрин в губы. Поцелуй этот был долгим и нежным.

– Мне нравится ваше тело, – сказал Маркус, проводя ладонями вверх и вниз по ее предплечьям. – Мне нравится ваш запах и вкус, – добавил он, целуя Кэт в шею. – И мне нравится, как вы стонете, когда я вас ласкаю. – Маркус потер ее соски и улыбнулся, когда она зажмурилась и затаила дыхание. Он и сам слегка задыхался, глядя на то, как Кэт выгибается, подставляя грудь под его ласки.

Маркус откинул покрывало, обхватил ладонями Кэт за талию и, приподняв, опустил на кровать. И стал спешно снимать с себя оставшуюся одежду.

Услышав удивленно-испуганный возглас, Маркус повернул голову и увидел, куда она смотрит.

– Можно мне его потрогать?

– Да.

Маркусу пришлось схватиться за кроватный столб, чтобы стоять прямо, пока Кэтрин на ощупь исследовала его восставшую плоть. Впрочем, он не стал бы называть свои ощущения неприятными. К тому же ко всему незнакомому надо привыкнуть, а на это нужно время. Маркус был готов предоставить Кэтрин это время.

– Все мужчины прячут это в панталонах? – поинтересовалась она.

– Да, – ответил Маркус, едва сдерживая смех.

Глаза Кэтрин изумленно расширились, и она окинула взглядом заинтересовавший ее орган.

– Обычно он меньше, – поспешил успокоить ее Маркус. – И не такой твердый.

Если бы этот раз не был у них единственным…

Нет. Он не мог превратить Кэтрин в содержанку. Этот единственный раз, вероятно, ему еще и простится, но вот повторение… И, как только все закончится, он, наверное, больше и не захочет. Может, он излечится от пагубного пристрастия. Хорошо бы, чтобы его перестало к ней тянуть. У них ведь нет общего будущего.

Разве что случится непоправимое, и Кэтрин забеременеет. Тогда у него нет вообще никакого будущего. Но она не забеременеет. Он будет осторожен.

Маркус наклонился, поцеловал Кэтрин и лег рядом. Хватит уже медлить. Больше он ждать не мог.

– Я хочу вас, Кэтрин.

– И я тоже вас хочу, Маркус. – Имя его она произнесла с запинкой. Как и слово «хочу».

Странно, но он чувствовал разочарование.

Почему? Непонятно. Рядом с ним в постели находилась красивая, страстная женщина. Красивая обнаженная женщина, следует добавить. Женщина, которая только что сказала, что хочет его. Нет, что-то ему не нравилось в собственных рассуждениях. Ах, вот оно: слово «женщина». С ним в кровати была Кэтрин, а не просто женщина. И ему не нужна была просто женщина – он желал только ее, Кэтрин.

О чем еще можно мечтать?

Маркус подумал еще немного и едва не присвистнул, вслух обозвав себя болваном. Ему, чудаку, хотелось, чтобы Кэтрин призналась ему в любви. Но сам-то он что знал о любви? Ничего. О желании, о похоти знал не понаслышке. Хорошо представлял, что такое страсть. Что такое наслаждение. Готов бы вложить все свои силы и мастерство, для того чтобы сделать это – как это ни называй – незабываемым для Кэтрин. Он целовал ее глаза, нос, уголки губ. Скользил губами по ее горлу, по ключице, по вздымавшейся от частых вздохов груди.

– О, – стонала Кэтрин. – О, Маркус…

Маркус глубоко вдохнул, стараясь запомнить ее запах. Запомнить ее всю и все в ней: ее вкус, ритм дыхания и шумные вздохи, и тихие стоны, и шелковистую кожу, и упругую податливость тела… Но больше всего, до боли, до судорог, ему хотелось оказаться в ней, зарыться во влажное тепло ее тела и раствориться в нем.

Никогда еще с ним такого не было. Маркус по праву гордился своей выдержкой, но сейчас его тело управляло сознанием, а не наоборот. Маркус поцеловал Кэт в грудь. Сосок ее уже был словно тугая почка. Он прикоснулся к нему языком. Кэт застонала и выгнулась навстречу ему. Бедра ее приподнялись. Она заметалась по постели.

– Маркус! – выкрикнула Кэт.

Маркус гордился собой. Он хотел, чтобы ей запомнился этот опыт, чтобы память о нем навсегда осталась в ней. Маркус дразнил ее почти воздушными поцелуями, невесомыми прикосновениями, пока наконец не взял ее сосок в рот.

Кэт вскрикнула.

Маркус проделал то же самое с другой ее грудью. Теперь Кэт уже извивалась под ним, шумно вздыхая, и ладони ее лихорадочно гладили его по спине.