Книга Королевы Иннис Лира , страница 51 – Тесса Греттон

– Так происходит со всеми вассалами короля, – пожал плечами Рори, как будто они не обсуждали запретную магию. «Будучи всегда уверен, что он, безусловно, неприкасаемый», – подумал Бан.

Рори продолжил:

– Это все твои подмастерья? И Аллан здесь? Слышал, он женился и покинул нашу долину.

– Аллан…

– Зубы святых!

Ветер казался тихим, ровным, шипели костры и лязгали молотки. В голосе Рори послышалось большое удивление. Его ярко-голубые глаза расширились:

– Бан?

Бан неохотно передал щипцы другому подмастерью и вытер руку о потрескавшиеся, грязные волосы.

– Здравствуй, брат.

Прежде чем радостно закричать, Рори бросился вперед всем своим внушительным весом в сторону Бана. Бан Эрригал споткнулся, но Рори поймал его, положив локоть на шею брата, и оба упали на землю в шутливой схватке.

«Если они должны приветствовать друг друга как собаки, то пусть так и будет», – злобно подумал Бан. Он сопротивлялся изо всех сил. Бан не был таким сильным или огромным, как его брат, но отличался быстротой и умом, практикуясь в этих умениях. Он не мог позволить себе легко сдаться.

Рори хмыкнул от удивления, когда Бан чуть не выскользнул на свободу, однако их ноги по-прежнему были переплетены. Бан крутился всем телом, чтобы одержать верх, но не мог сопротивляться Рори. Они катались по неровной горной тропинке, царапая руки, колени и подбородки, и Бан даже почувствовал вкус крови во рту. Он шипел, как барсук или разъяренный змей, и Рори воскликнул:

– За Эрригала! – прежде чем ударить плечом по животу Бана и снова разразиться смехом.

Дыхание Бана почти остановилось. Он вздохнул и ахнул, оказавшись наполовину брошенным под плечо своего брата, до тех пор, пока ему не удалось провернуться и ударить твердым ботинком по бедру Рори.

Законный сын Эрригала упал.

Они оба упали.

Рори попытался было отбросить Бана со своего пути, но сумел приземлиться поверх брата, и Лис Бан распростер руки, лежа на спине и едва дыша. Из пореза на губе по его подбородку потекла кровь.

Над головой медленно кружились солнце и простыни облаков.

Они вели себя как когда-то в детстве, после того как Эрригал выкрал Бана из Хартфара у его матери. Мальчику тогда было десять. Борьба, беготня, лазанье по деревьям, собирательство, игры с мечами и часто с младшей дочерью Лира в роли третьей участницы. Элия любила Бана, несмотря на обстоятельства его рождения, а Рори – нет, и казалось, он просто не понимал эту ситуацию. Это расстраивало Бана, но он любил брата за то, что тот никогда не унижал его.

Бан моргнул. Это было давно, много лет назад. С тех пор прошло несколько войн, но Рори, вероятно, понятия не имел о горечи в сердце Бана. Такова привилегия невежества – еще одно преимущество, которого никогда не имел бастард.

Рори застонал и повернул голову – посмотреть на Бана одним глазом:

– Ты научился некоторым приемам!

– Дай мне меч, и я выиграю, – охнул Бан. Он не мог двигать ногами, так как они находились под Рори. Бан оказался в ловушке.

– Ха! – законный сын Эрригала ущипнул Бана за ноги и поднял руки вверх.

Бан был рад увидеть пятно крови, смешанной с грязью, на щеке Рори.

Он сел, почувствовав, как жар битвы распространяется внутри его, обещая синяки и ушибы, о которых он узнает только когда проснется на следующее утро. Это знакомое ощущение радовало и освежало.

Бан предложил Рори руку. Братья вместе встали.

Куран скрестил огромные руки на груди:

– Лис, ты сможешь закончить на сегодня, возможно, через час.

Бан огорчился, но согласился.

– Ты изучаешь железную магию?

В голосе Рори преобладало любопытство, но, тем не менее, присутствовал и намек на что-то более темное.

– Да, – осторожно ответил Бан.

– Хорошо! Мне нужно принять душ, – и с этими словами Рори слишком сильно хлопнул по спине Бана. – Увидеть отца и рассказать ему мои новости.

– Новости? – повторил Бан.

– Мне больше нравится слово «сплетни». И письма из Астора.

– Я пойду сразу после тебя, когда увижу мою заготовку.

Рори улыбнулся, кивнул Курану и направился к своей терпеливой лошади.

С непривычной нежностью Бан наблюдал, как Рори ведет кобылу вниз по малозаметному каменистому пути к задней стене крепости.

Ветер внезапно подул с севера, принеся с собой голос из Белого леса:

– Бан, – звал он. – Лис Бан, Бан Эрригал, Бан, Бан, Бан.

Он посмотрел вместе с Кураном и всеми будущими железными магами.

– Сынок!

Мать Лиса Бана звала его к себе. Он поморщился, избегая любопытных глаз Курана. Он не был готов пойти в Хартфар до того, пока не освоится в своих играх. Брона будет дразнить его, пытаться убедить остановиться, но Бан ее не послушает.

Отмахнувшись от этих мыслей, он повернулся к железу.

Бан поднимался по истертым, черным каменным ступеням в свои покои два раза, желая искупаться и найти брата. В замке суетились по случаю подготовки к празднику в честь Рори, посвященному его возвращению домой.

Однако праздник по случаю возвращения старшего сына Эрригала не планировался.

Бан стряхнул боль, стараясь не растирать лицо и не запускать пальцы в волосы: засохшая грязь шелушилась, когда он двигался, несмотря на то, что Лис Бан снова надел рубашку поверх пятен и корок. Боль не имела значения, ведь речь шла об игре, а не о судьбе.

Дверь в его комнату была приоткрыта, и Бан притих. Он положил руку на рукоять длинного кинжала, привязанного к поясу, и толкнул дверь ровно настолько, чтобы просто проскользнуть внутрь.

Рори стоял, спиной к двери, листая одну из тетрадей Бана. Широкие плечи сына графа были усеяны крошечными каплями воды, упавшими с вымытых и расчесанных волос. Он оделся в чистую тунику бледно-голубого цвета, окаймленную кожей и тонким черным шелком из Русрики. Его темно-коричневые ботинки были начищены, а на обоих запястьях Рори носил медные украшения, а также кольца на больших пальцах. Сапфир засиял на руке молодого человека, переворачивающей толстый пергамент книги, лежавшей в другой руке.

Оглядываясь вокруг, Бан не увидел ничего странного: его низкая кровать была точно так же аккуратно заправлена, какой он ее и оставил, без подушек и ровной. Три щита наклонились, как гигантская драконья чешуя, под открытым окном, а стол был завален едва распакованными книгами, хотя они прибыли из Аремории два дня назад. Очаг был холодным, поскольку молодой человек не разводил в нем огня с тех пор, как вернулся домой несколько недель назад. Его пространство заполняли ветки можжевельника и пучок высушенных роз, две пористые свечи и кусок дуба, отполированный до блеска, который он использовал для втирания заклинаний. Три из пяти крошечных керамических чаш для подношений были пусты, но одна была полна соли и белой сгоревшей золы.