Онлайн книга «Академия счастья, или Пирожные всегда в цене!»
А то даже и не чувствуется, что он на мне жениться собрался. — И? — Я хочу наверстать. Давай сегодня вечером куда-нибудь выберемся? Вздрогнула. Он будто прочитал мои мысли. — Ты говоришь странно, — заметила я. — Почему? — мужчина изумленно поднял брови, — Разве свидание не предполагает кафе и прогулку? В городе полно всего, тебе понравится. — А еще кофе и покупка плюшевой игрушки, — не удержалась я, — Обычно так делают на Земле. Но разве вы были там? — Когда нас никто не видит, можешь говорить мне ты, — мило улыбнулся Винсент, — Бывал, и не раз. Любопытнейшее место. — Да?? — сердце почему-то заволновалось, а интуиция подсказывала, что нужно выведать подробности, — Расскажи. — Ну, это не та тема, о которой мне хочется говорить с тобой, — почему-то стушевался он, — Давай ты лучше расскажешь о своих предпочтениях: что тебе нравится? Чего хотелось бы? Вот уж нет, дудки. Хочет перевести разговор на меня, и я так ничего и не узнаю. Я сделала строгое лицо и сказала: — Сначала ты: когда бывал на Земле, что тебе больше всего нравилось? — я подсела поближе и заглянула в глаза, — Вдруг, у нас есть что-то общее? Кажется, хитрость удалась. Винсент моргнул и задумался. Теперь от меня требуется следующее: хвалить всё, о чем он вспомнит. А если это будет конструкторы или роботы? Неважно. Пусть мужчина разговорится, почувствует, что его слушают и его слова что-то значат. Да, тогда я и смогу нащупать ниточку, которую… Я остановилась. Так. Мне обязательно нужно разузнать, почему Винсент часто бывал на Земле. С одного раза такие словечки не подцепишь, это нужно целый цикл экскурсий проводить. — Мороженное, — отмер мой бывший куратор, — Шоколадное. Очень вкусное. Вот же! А чего-нибудь посущественней? — Еще аттракционы, — мечтательно произнес Гюрон. А меня укачивает… — И женская одежда, — заключил он. Вот тут я не очень поняла: что он имеет в виду? Разве мы все тут не в модельных платьях, мини юбках и на высоченных гламурных каблуках? До сих пор ноги не привыкли… — Но ведь она здесь такая же, — осторожно заметила я. — Нет, — куратор очень резко мотнул головой, — Феи облегающие брюки не носят. Только широкие на физкультуре, или когда нужно идти на задание. В нашем обществе это считается неприличным. Я вспомнила Ларри, но промолчала. Она одевает широкие брюки, но Ларри — это Ларри, феоша, которая постоянно бросает вызов обществу. — Мне тоже нравятся все эти вещи, — деликатно сказала я, — И… — Ты носишь облегающие брюки? — загорелся идеей Винсент, — После свадьбы привезешь? Я заторможено кивнула, но мысли побежали в неприятном направлении. Вот он взял меня за руку, нежно гладит по коже. Будет приставать или нет? Только смотрит нежно и улыбается. Пошлю ему улыбку в ответ. Ладно, пусть думает, что я почти за. Но свадьба… Для меня звучит, как нечто фантастическое, ко мне никак явно не относящееся. Будто говорят о ком-то по телевизору, и обсуждают чужую личную жизнь. Мне всего семнадцать, и я еще ничего не видела! Как я могу связать свою жизнь с человеком, который мне только нравится, и если я не знаю, что такое любовь? Винсент подтягивается ко мне на лавочке и смотрит долгим взглядом. Вокруг почему-то тихо и даже фонтанчик замирает. Я точно должна играть по его правилам? Эх, он меня снял с занятия, да еще и директор. Он — сильный фей, и я не смогу дать отпор. Да и сидим мы в уединенной, зеленой беседке в самом краю парка. Я позволила коснуться своих губ и включила «авось». В конце концов, целуется Винсент приятно, да и чисто внешне мне нравится. Ну, не могу я ему отказать в этом деликатном деле. Не могу и почему-то не хочу… Время остановилось. Все-таки гормоны у меня имеются, и если в обычное время они спят, то с прикосновением чужих губ, просыпаются. — Лика… — Винсент выдохнул мне в губы имя, и я вздрогнула от неожиданности. Рядом таинственно мерцали фиолетовые глаза, — Мне нужно тебе кое-что сказать…Между нами отныне не должно быть тайн. Взглядом я попросила не останавливаться, а говорить. — Ты не должна меня бояться. Я… — он нахмурился, собираясь с силами, — Я давно… То есть…Ты мне очень сильно нравишься… Он запнулся. Это было так странно, что я почувствовала неладное. В чем он мне собрался признаваться? Что убивает людей? Ест младенцев или балуется черной магией? Мне не хотелось слышать ничего из выше перчисленного, но я решила дать ему шанс. Вдруг раскроет семейную тайну или расскажет, например, где моя мама или почему он не хочет видеть моих приемных родителей. Но Винсент молчал. Он краснел, как рак, и крепко сжимал мою кисть. Да что с ним такое? — Помнишь розу два года назад? — Розу? — я сначала не поняла, о чем он. Я оставил тебе на внутренней стороне подоконника розу, которую сотворил своими руками, — быстро проговорил он, будто стесняясь. — На четвертом этаже пятиэтажного дома, — эхом ответила я, все еще не понимая, — То есть это был ты? Винсент кивнул и в его глазах зажглась надежда. — И это я сказал той девушке из приемной комиссии, что самое вкусное мороженное продается в том магазинчике у памятника Пушкину, — казалось, Винсент и вправду решил разбить все тайны между нами. Вот только после каждого его слова мне становилось все безрадостнее. Сквер с Пушкиным — ладно, ну попала я в Царство фей, и попала. Раз я — чистокровная фея, когда-нибудь нашла бы дорогу сюда, но вот роза… То сказочное, волшебное впечатление, на грани страха и тайны, разбилось, как хрустальный бокал. Он не подарил, а подбросил мне розу. Вторгся в мое жилище. Он…Знал, где я живу? Следил за мною?… — Получается, ты с самого начала знал, кто я? — аккуратно высвободила его руку и отодвинулась. Он кивнул и настороженно ждал моей реакции. Притих, негодяй. И это еще больше выводило из себя и раздражало. И я не сдержалась: — То есть ты следил за мною? — взвизгнула я, — Ты — псих? Ненормальный? Маньяк? — Нет, что ты, — отмер он, — Просто ты мне понравилась. — И ты следил за мной! — уличающе стукнула кулаком по лавочке. Мужчина помедлил, но все-таки кивнул. — Это же запрещено законом! Сколько мне тогда было лет? Пятнадцать? А я еще думала, что Винсент нормальный. Да где же моя хваленая интуиция была?! Почему я сразу не рассекретила этого маньяка, не догадалась, что он преследовал меня все это время. — Я увидел тебя на улице, когда впервые перенесся в Москву, — осторожно сказал Гюрон и погладил меня по руке, — Ты шла домой в сиреневом, легком платье… Твои глаза блестели, а волосы отливали золотом… Мой отец говорил, первой узнает чувства душа, а разум — после… |