Онлайн книга «Ловцы душ»
|
– До ветру схожу. Я недалеко, сейчас вернусь. – Кричи, если что! Почему его тянет именно в эту сторону, Сеслав не знал. Просто чувствовал, что именно туда надо сейчас обязательно пойти. Вскоре мерцающий костер остался далеко позади, и вокруг княжича сомкнулась темнота. Ненадолго. Потому что вдруг и деревья вокруг, и траву под ногами залил мягкий зеленый свет, струившийся откуда-то спереди. Не зная, чего ожидать, и очень боясь, что морок вновь застил ему глаза, Сеслав оглядывался с опаской, готовый, если что, броситься наутек не задумываясь. А когда на дереве над ним вдруг громко закуковала кукушка, он аж подскочил на месте. – Тьфу на тебя, шальная! – Сеслав посмотрел на птицу, сидевшую на одной из нижних веток. И решил, что все-таки не стоит дальше углубляться в лес одному, а лучше вернуться обратно, к своим. Повернулся – и понял, что понятия не имеет, куда идти. Волосы на затылке стянуло от страха в тугой узел. Княжич оглядывался, готовый к тому, что деревья, как и в прошлый раз, начнут оживать. Но они стояли на месте, как обычно, даже ветвями не покачивали. И никакие чудовища к нему не приближались. – Шел бы ты домой, княжич Сеслав! – он не сразу понял, откуда раздается этот голос. А когда сообразил, испугался еще сильнее. – Я не могу уйти! – прохрипел Сеслав, с трудом разжав зубы. – Почему? – удивилась говорящая кукушка. – Из-за отца? Ужели так хочется стать княжьим наследником, что готов ради этого и своей жизнью рисковать, и жизнями других? – Других я с собой идти не заставляю. Они по своей воле. – Угу. И скольких вы уже потеряли? Пятерых? – Четверых. – Уже пятерых, княжич. И если не свернете, будет больше. И это еще не самое страшное. Уходите. – Птица взмахнула крыльями и скрылась среди деревьев. Зеленый свет тут же погас, Сеслав вновь оказался в полной темноте, стал оглядываться в поисках костра – даже не ожидал, что так удалился. Правда, дорогу обратно нашел легко – просто рванул на шум. – Ах ты ж, курва! Да я ж тебя… – отборная брань Крыжана помогла определить направление без ошибок. – Что случилось? – в недоумении оглядывался выбежавший на освещенную поляну Сеслав. – Княжич, чтоб тебя! Ты где был? – Местята подскочил к воспитаннику и ощупал. – Я уже решил было, что и ты тоже… Ну, того… – Да объясни толком, что случилось? – Угрюм! – наставник указал на лежавшего без движения возле костра варяга, из левого глаза которого торчала рукоять ножа. – Твою ж… – сплюнул княжич. – Не соврала кукушка. – Кто не соврал? – Не суть. Что стряслось-то? – Оскол наш, – ответил за Местяту Жерех, руки которого заметно подрагивали. – Ты только в лесу скрылся, а он тут же и проснулся. Встал, посмотрел на меня, улыбнулся. Присел около костра, а потом как всадит Угрюму нож в глаз! – Хорошо, Жерех завопил, – продолжил Местята. – А то бы он еще дел наворотил. А как мы повскакивали, развернулся – и в лес бросился, как сохатый. – Вот же курва! – княжич опустился на корточки возле убитого Угрюма. – Ведун, похоже, решил убивать нас одного за другим. Надо догнать Оскола… – Нурманы за ним погнались, – ответил Крыжан, присаживаясь рядом. – От них не уйдет. Если, конечно, он и им глаза не застит. – Уходить надо из этого леса. – Сеслав окончательно убедился в правильности этого решения. – Пока не поздно. Добра тут не жди. – А как же ведун? – нахмурился Местята. – Мы за день и ночь потеряли пятерых. А вместе с Осколом – шестерых. Не слишком ли большая цена? – А ты что думаешь, Крыжан? – одноглазый строго посмотрел на старого товарища. – Я согласен с парнем. – Никуда вы уже не уйдете! – проскрипел дед, все так же сидевший под деревом в обнимку с внуком. – Всерьез он за вас взялся. В полной тишине, прерываемой только потрескиванием веток в костре, кмети смотрели друг на друга. Не самые веселые мысли лезли им в голову. – Ладно, стало быть, так поступим, – решительно кивнул Крыжан. – Ждем возвращения нурманов. Если к рассвету не придут, двигаем за ними. Найдем их – и обратно двигаем. * * * Нурманы к рассвету не вернулись. Крыжан все время оглядывался в надежде услышать их шаги, но лес оставался безмолвным. – Жерех, отвечаешь за них! – Местята, собравшийся-таки идти дальше, указал на старика и Стипко. – Следишь, будто от этого твоя жизнь зависит. Хотя, может, так оно и есть. – Батька, пожалей, а! – взмолился молодой варяг. – Я же всю ночь глаз не сомкнул. – Можно подумать, мы тут на пуховых перинах отдыхали! Гридень должен уметь без сна три ночи рубиться. А то и больше, если понадобится. – Да я помню, батька! – понуро ответил Жерех. Как именно работало это ведовство, не смог бы, пожалуй, сказать никто из оставшихся в живых кметей. Но сегодня их никто не кружил – это стало окончательно ясно, когда они, прошагав версты две, вышли к неширокому оврагу, который надеялись увидеть еще вчера. Правда, особой радости никто не испытал. – А вот и Оскол, – как-то слишком спокойно, словно был внутренне к этому готов, сказал Местята. – Отвоевал свое, соколик. Убитый варяг лежал возле ручья, струившегося по дну оврага. Видимо, он не дался нурманам без боя, в каком бы виде они перед ним ни предстали. Щит его валялся рядом, изрядно посеченный ударами. А свой меч он, даже мертвый, по-прежнему крепко сжимал в руке. – А ведь он тоже кого-то достал, – отметил Сеслав, когда они спустились вниз. – Лезвие в крови. – Интересно, кому так не повезло. – Крыжан подергал себя за седой чуб. – И, чтоб их, куда нурманы делись? Они, оказывается, неподалеку рубились. Уж точно могли дорогу назад найти. – Могли, если на них тоже морок не навели, – поморщился Местята и повернулся к княжичу: – Что там тать тогда пел про дорогу? – Что после оврага поле, а там болото начнется. – Ага. Вряд ли нурманы в болото сами сунулись. Так что где-то неподалеку должны быть. Найдем, если ничего не помешает. Не успели они сделать десяток шагов, как вдруг седой десятник взвыл и повалился на колени. Закричал, схватился за уши, словно не хотел слышать чего-то, причиняющего ему дикую боль. – Да чтоб тебя! – выматерился Местята, увидев это. – Быстро, сюда! Держите его! Вместе с Блажко и Жерехом Сеслав навалился на Крыжана. Перевернули его на спину, растянули в стороны руки и ноги, прижали к земле. Десятник бился словно бесноватый, изо рта потекла густая белая пена. Больше всего он был похож сейчас на взбесившегося пса. А лоб покрыла такая обильная испарина, словно он слишком долго засиделся в хорошо протопленной бане. |