Онлайн книга «День непослушания »
|
Ох, дядя Вася… знаток жизни! Ты хорошо подготовился к встрече всяких там АУЕ и других гнусных мудаков. Встретил бы ты их как надо, если бы был жив! Два магазина, перемотанные изолентой, – как в кино. Так обычно делали солдаты на войне, чтобы быстрее перезаряжать. Запомним, тоже надо так делать. Теперь мы на войне! Автомат – за плечо, через шею. Еще осмотрелся, шагнул к выходу из дежурки и вдруг замер. Повернулся к дяде Васе, перекрестился и негромко сказал: – Покойся с миром, дядя Вася! Господи, прими его душу! – Ты вроде никогда в религию не ударялся! – Со стороны отверстия послышался голос Митьки, слегка дрожащий и натужный. – Неужто уверовал? – Уверуешь тут! – буркнул я, не желая углубляться в эту тему. Не знаю, верую я или нет… но хуже-то не будет. А на душе как-то и легче. Я сделал для дяди Васи сейчас все, что мог сделать. Хоронить? Сил нет. Если уж Митькиных родителей оставили в квартире неупокоенными, так и дядя Вася может пока полежать здесь. Не до похорон нам сейчас. – «Калаш»?! – восхищенно присвистул Митька. – Ништяаак! Дай помацаю! – Вот тебе… мацай, – я протянул ему «макаров», – и пусть всегда с тобой теперь будет. Спи с ним, в сортир ходи с ним, жри с ним. – И на девке тоже с ним? – гыгыкнул «сексуально озабоченный» Митька. – Да хоть на парне! – отрезал я и шагнул прочь, не слушая матерную тираду Митьки на тему того, где он видал тех, кто лежал на парнях. Или под ними. Ухмыльнувшись, отодвинул могучие засовы стальной двери дежурки и вышел в коридор. Найти оружейку совсем не сложно. Ищи стальную дверь, вот и будет тебе за ней оружейка. Ну а если на ней еще и написано русским языком «Оружейная комната», так совсем будет замечательно. За дверью – небольшая комнатка, оклеенная плакатами на тему «Как надо собирать, разбирать и чистить оружие». Я тут же потрогал рукой эти плакаты, убедился, что их можно аккуратно снять, не попортив, и, обернувшись, приказал Митьке: – Митяй! Давай снимай плакаты! Только не рви – аккуратно снимай! Понял? – Понял! – радостно откликнулся Митька и куда-то тут же убежал, в то время как я возился с замком хранилища оружия. Появился со стулом в руке и, приставив его к стене, тут же полез исполнять приказание. Вот что мне всегда нравилось в Митьке – он никогда не выеживался на тему «Кто здесь главный?!» Сказали ему сделать – делает! Принял мое командование тут же, без сомнений и бесповоротно! Так и должно быть. Кто-то командует, кто-то исполняет. Ну да, советы принимаются, да, можно обсуждать, но решение принимает один. И ответственность принимает один. Так было и будет всегда. И так всегда говорил мой папа. Говорил, что должен быть один командир. Если в группе начинается разброд и шатание, если начинается «демократия», это гибель всех. Замок щелкнул, я выдернул ключ, вставил во вторую замочную скважину. Щелкнул второй замок. Готово! Толкнул дверь… йессс! А-а-а! Яркая лампочка-сотка осветила небольшую вытянутую комнату длиной метров семь и шириной метров пять, заставленную по стенам стеллажами, на которых в гнездах торчали и стояли… о-о-о… чего тут только не было! Двадцать автоматов Калашникова (укороты), штук тридцать пистолетов Макарова, даже одна снайперская СВД была! Я видел такую в кино и сразу узнал! И два, ДВА пулемета! И ящики. Много, много ящиков! Открыл один… гранаты?! О черт! Гранаты! Потом присмотрелся… нет, не ТЕ гранаты. Эти светошумовые. Но тоже классно, попугать, ошеломить – в самый раз. Открыл другой ящик – патроны! Написано – 7.62. К пулемету. Точно. Автоматы все 5.45. А еще бронежилеты, каски, щиты. Дубинки – которые «демократизаторы». Они нам не нужны, но… пусть будут! А это что такое?! Ружье… а! Ясно! Карабин. Наподобие нашего… папиного ружья «МЦ 21–12». Кстати, да – ну о-очень похоже! Только короче ствол и прицел оптический есть. Отец рассказывал, гранаты со слезоточивым газом кидает эта штука! В форточку шагов на сто – бабах! И готово! Или даже подальше? Не помню уже. Она и резиновыми пулями стреляет… – Ох ни хрена же себе! А это что такое?! Что за автомат такой здоровый? Митька поводил справа налево и обратно шальными глазами и недоверчиво мотал головой: – Вот это да! Андрюх, ты гений! Андрюх, живем! – Это не автомат, – хмыкнул я. – Это пулемет ПК. Семь шестьдесят два калибр. Их два… стоп! Оп-па! Этот не семь шестьдесят два! Этот пять сорок пять! – Да какая разница? – хмыкнул Митька. – Дырка только чуть больше! А так… ничем не отличаются! А! Забыл! Ты же фанат оружейный! Ну не смотри на меня, как на вчерашнее говно! Лучше объясни, почему я дурак! Мне вот кажется, что поменьше – лучше. У него пули со смещенным центром тяжести! Я слышал, в палец войдет, а из ноги выскочит. Через все тело пройдет – страшная штука! – В пипиську тебе войдет – тьфу-тьфу! А из языка выскочит! – съехидничал я и тут же выругался про себя. Нельзя такое вслух говорить! Беду приманивать. Нельзя! – Да ну тебя! – хохотнул беззлобный Митяй. – Расскажи, ведь не терпится же, вижу! Тебя останови – все равно как запор будет, заболеешь! Я тоже хохотнул – ведь умеет же мерзавец иногда поддеть! Вроде бы и поддел, но беззлобно. И смешно. – Забудь всю эту чушь про смещенный центр тяжести! Нет никакого смещенного центра! И не было! Я это с первого класса знаю! – Нет, ну у тебя папа военный бывший, мент. Еще бы ты не знал! А я-то откуда могу знать? Ну а чего тогда говорят про смещенный? Брешут? – Митька пожал плечами, задумчиво рассматривая пистолет, который взял со стеллажа из ячейки. – Первые пули пять сорок пять лили с браком. И они не проливались до конца. И в них были пустоты. И при попадании в цель или разлетались, или пёрли непонятно куда, расплющив кончик. Вот и всё. – А чего, ништяк же! – хмыкнул Митяй. – Попал, она расплющилась и такую дыру зафигачит – очумеешь! Чем плохо-то? – Сам подумай: а какова точность у пули, которая неравномерно залита? Физику-то хоть немного помнишь? А еще подумай о пробивной способности. То есть летит пуля хрен знает куда, а попав, рикошетирует и уходит хрен знает куда. Пять сорок пять вообще отличаются таким свинством – мне папа говорил, что их и веточка может с пути отклонить. Легкие очень. А еще останавливающее действие. Прикинь, маленькая пулька пробила насквозь, и всё! И не почувствовал! А из семь шестьдесят два или девять миллиметров – ка-ак… дал! Знаешь, были… и есть, наверное, ружья такие, штуцера называются. Крупный калибр, нарезные. Так вот пуля из такого штуцера слона сажает на задние ноги. Все равно как из противотанкового ружья вдарить. Вот что такое крупный калибр! И семь шестьдесят два брёвна и стены дырявит на раз! А пять сорок пять застревает. Понял? – Понял, профессор! Грузимся? – ухмыльнулся Митька. |