Книга Воин, страница 21 – Дональд Маккуин

— Они все погибли. — На пороге, словно призрак, появился Харрис. Брошенные слова эхом отразились от стен склада за его спиной. Он повернулся и снова исчез.

Маццоли заплакала. Сидевшая рядом с Конвеем Нэнси поспешила ее успокоить.

Фолконер направился к Конвею. Полковник говорил тихо, стараясь, чтобы его слова не услышали другие.

— Тейт права: нам надо рискнуть. Помоги мне убедить в этом других.

— Я? Выдвигайте свои аргументы, полковник. Вы же лидер.

— Вы спасли всем нам жизнь, ты и Йошимура. Мы в неоплатном долгу перед вами. Поэтому у тебя особое положение, хочешь ты этого или нет. Мы должны действовать единым фронтом.

— И не думайте об этом. Если мне покажется, что вы правы, то буду с вами. Нет — буду против вас.

— Согласен. Но каково твое мнение о двери?

— Здесь я согласен с Тейт. Нам нечего терять.

— Хорошо. — Фолконер поднялся и направился на склад.

Конвей уже принялся за еду, когда Йошимура вернулась с Маццоли. Пожилая женщина уже успокоилась. На ее губах играла подозрительно жизнерадостная улыбка. Она похлопала Конвея по плечу.

— Не увлекайся этой отвратительной едой. Завтра в ознаменование нашего возвращения я угощу тебя кое-чем особенным. Приглашаю всех.

На лице Йошимуры была мольба о понимании. Обращаясь к Маццоли, Конвей произнес:

— Звучит заманчиво, Мэг.

Женщина радостно засмеялась.

— Сначала мы полетим в Сиэттл, а потом, конечно, в Вашингтон. Я не говорила тебе, что наша славная Доннаси Тейт — правда, чудесное имя — майор военно-морских сил и служит она в Дистрикте? В любом случае первый же вечер возвращения мы отметим одним из моих итальянских обедов. Вы должны посмотреть мой сад: азалии в это время года просто чудесны.

На другом конце импровизированной кухни поднялась еще одна женщина и шагнула навстречу Маццоли. Конвей вспомнил, что ее зовут Дженет Картер. Она была небольшого роста и буквально излучала энергию, даже ее черные короткие волосы блестели так, что казалось, вот-вот заискрятся. Со своей быстрой речью и жестикуляцией она напомнила Конвею маленькую возбужденную птичку. Картер сказала:

— Время года? Да мы не знаем даже, какой сейчас год!

Но Маццоли словно ничего и не слышала.

— Когда меня отобрали для криогенного проекта, я отдала дом невестке. Я была одной из самых первых. Мой сын… — Ее сияющие глаза, казалось, потускнели от горя. Прежде, чем продолжать, она глубоко вздохнула. — Мой сын был в Германии, когда все началось. Говорили — может, они и не станут применять ракеты, но меня это уже не волновало, тем более что они сказали, им нужны люди, у которых нет близких родственников. — Женщина замолчала, словно ее захватила какая-то мысль, но затем продолжала как ни в чем не бывало: — По крайней мере я знаю, что он умер. А столько людей так ничего и не узнали. Но теперь все мы смотрим в будущее. Нам многое предстоит сделать, и только труд решит все проблемы, разве не так?

— Конечно, — ответил Конвей. — Это наша задача — строить.

— Много ли было разрушений? — спросила Маццоли. — Я ничего не видела перед тем, как присоединилась к проекту. Это было ужасно? — Беспрерывно моргая, женщина отвела взгляд. Ее рука нервно теребила выбившуюся из куртки нитку.

— Радуйся, что ты этого не видела.

— О, я рада! А ты видел Дистрикт? Пригород? Откуда моя невестка… Фоллс Черч?

Конвей не мог рассказать ей всю правду. Он одним из последних присоединился к проекту, и то после того, как понял, что вероятность выжить практически равна нулю.

— Я видел лишь центр Ди Си. Они забрали меня ночью. В Даллас мы летели на вертолете, окна были зашторены.

— Может, был виден пожар? Дым?

Конвей смотрел себе под ноги.

— Уже начиналась ядерная зима, Мэг. Только это я могу сказать тебе наверняка.

Маццоли горестно вздохнула, и Йошимура коснулась ее плеча.

— Давай пройдемся, а то мне одной скучно.

Маццоли быстро пришла в себя.

— Мне нужно встряхнуться. Дженет, может, вы со Сью мне поможете? Давайте приберем здесь, а потом сходим посмотрим, что можно найти на складе. Не думаю, что полковник и прочие знают, где и что нужно искать, верно? Я всегда собирала чемоданы своим мужчинам. Они все беспомощны, как дети. — Конвей смотрел, как под аккомпанемент ее болтовни четверо женщин собрали посуду и направились к мойке в комнате управления рядом с шахтой для отходов.

Он все еще наблюдал за ними, когда вернулись Фолконер и Леклерк. Полковник взобрался на огромный валун, оставив напарника внизу.

— Послушайте все! — Хотя его командный голос и внушал уверенность, Конвею показалось, что Фолконер с трудом владеет собой. Тем не менее его воздействие на группу было еще сильным. Напряженные лица обратились к нему с живым интересом. Мывшие посуду женщины поспешили обратно. Жестом полковник указал на пакеты цвета хаки. Рядом с Леклерком их было довольно много.

Фолконер продолжал:

— Мы собираемся пустить это в дело. Здесь достаточно взрывчатки, чтобы разнести эту жалкую дверь в пух и прах. Я намереваюсь устроить то, что мы называем направленным взрывом. При этом сила взрыва будет действовать в одном направлении. Я собираюсь направить ее на петли. Дверь вылетит, и мы на свободе.

— Это слишком опасно, — сказала Картер.

— Согласен, опасно. Поэтому я хочу решить этот вопрос демократично. Мы проголосуем — будем ли пытаться отсюда выбраться или продолжаем надеяться на помощь извне?

— Выбор не богат. — На Кароли речь полковника не произвела впечатления. Рядом с ним остановилась Бернхард, женщина, помогавшая Конвею у двери. — Демократия здесь лишь удобный трюк, чтобы избежать ответственности. Нам предлагают голосовать по вопросу: «Когда вы прекратили бить свою жену?». Почему вы так уверены, что помощи не будет?

Последовавший выпад Леклерка мог изрядно накалить обстановку.

— Так ведь это тебе поручено связаться с ними! Сам ведь признался.

— А почему бы не рвануть? — спокойно произнесла Тейт. Она оказалась перед Фолконером и, что самое главное, между Леклерком и Кароли. — Так говорила моя матушка — помирать так с музыкой. Вперед, полковник, свершите чудо!

Фолконер посмотрел на Маццоли и Йошимуру, затем на Конвея.

— А что думают остальные?

Маленькая фигурка Йошимуры была полна решимости.

— Действуйте, полковник!

Конвей молча кивнул в поддержку Фолконера.

— Я соглашаюсь с любым решением большинства, — сказала Маццоли. Дергавшийся на лице мускул выдавал ее волнение.

Но пастор был иного мнения.

— Если необходимо рисковать жизнью всех нас, то делать это надо в самом крайнем случае. По-моему, еще не время.