Книга Воин, страница 226 – Дональд Маккуин

Бернхард объяснила правила: равное число офицеров должно было встать у противоположной стены зала. Гэн должен дать команду к началу битвы, но сложную команду. Он должен сказать ее одному офицеру и одной девочке. Потом послание будут передавать вдоль строя. Та команда, которая сможет правильнее повторить приказ, и станет победителем.

Моментально начали делать ставки. Шансы в пользу девочек были, к разочарованию Волков, намного выше, хоть они и говорили о каком-то трюке с памятью, придуманном Церковью. Гэн прошептал задуманную фразу первому офицеру: им оказалась Тейт. Она уже начала передавать послание следующему, когда он подошел к первой девочке.

Та слушала внимательно, вдумываясь в каждое слово. Потом попросила повторить. Потом кивнула и отвернулась. Точно так же поступили и все остальные ее соседки, оставив Гэна смотреть на ряд одинаковых черных спин. Он скорчил рожу, вызвав этим смех у всех собравшихся здесь взрослых, потом вернулся к Ниле.

Последний из офицеров позвал его:

— Мы готовы, Мурдат.

В тот же момент разом повернулись и все девочки. Последняя пропищала:

— И мы тоже, — так, как могут пищать только маленькие девочки.

Казалось, сейчас игра окончится в раскатах смеха. Гэн попросил повторить сообщение. Теперь офицер выглядел уже не так уверенно.

— Вообще-то это не похоже на твои обычные слова, Мурдат. «Эмсо привел четверых всадников слишком поздно, чтобы помочь одиннадцати Волкам на западном фланге. Конница спит в тылу».

Смех в зале усилился. Даже девочки заулыбались, на их лицах явно читалось самодовольство.

Гэн повернулся к ним. Одна малышка держала перед собой кусок бумаги. Она сказала:

— Эмсо ведет кавалерию вперед к Тейт, чтобы помочь Волкам из Одиннадцати Западов атаковать западный фланг. Кавалерия заходит с тыла. — Ее подруги радостно захлопали в ладоши.

Над собравшимися повисло каменное молчание, потом кто-то сказал:

— Она читает.

Все озабоченно зашумели.

Гэн подошел к детям. Остановился перед одной из девочек в середине шеренги.

— Ты можешь сказать мне, что написано на этой бумажке?

Та кивнула:

— Да, Мурдат.

— Можешь? Ты помнишь, что там было?

— Нет, Мурдат.

Он строго посмотрел на нее.

— Тогда как же ты можешь мне это сказать?

Она проскользнула между ним и своей соседкой, подбежала к концу шеренги, схватила бумажку и вернулась на свое место. Показала бумажку Гэну.

— Здесь то, о чем рассказывала нам Жрица Сайла, Мурдат. Другие Жрицы обучали нас, а Жрица Сайла говорила, что если мы научимся, то сможем говорить с людьми, которые находятся далеко от нас. Такими, как ты, если это будет настоящая битва.

Кто-то из толпы сказал:

— Чтобы научиться читать, необходимо получить разрешение. Так было всегда.

Гэн обернулся, не глядя в ту сторону, откуда послышался голос.

— Теперь нет. Такие ошибки могут стоить моим Волкам жизни. Когда нам надо, мы призываем вестника. Теперь нам надо выучиться писать, и мы сделаем это. Будем обучать всех, кто пожелает. — Он указал на трех чужеземных Жриц. — Необходимо участие всех Избранных. Вы лично отвечаете за это.

По их улыбкам было видно, что им легко принять это поручение. Они пошли отводить девочек, но Гэн пригласил Сайлу остаться с ним и Нилой. Отойдя от толпы, все еще обсуждающей игру и ее результат, он сказал:

— Я говорил с Класом. Он рассказал мне о твоем решении насчет этой штуки, которую вы называете Вратами. Я ничего о ней не знаю и ничего не знаю о вас с настоятельницей. Но я знаю своего друга. Знаю тебя. Могу я чем-нибудь помочь…

— Нет. — Нила резко оборвала его. — Ничем. — Она взяла Сайлу за руку. — Наша любовь и надежда будут вместе с тобой. Уходи, когда пожелаешь. Возвращайся, как только сможешь.

Сайла быстро поцеловала их обоих и выбежала из зала.

Тейт наблюдала за отъездом Конвея с того самого места у двери, где он оставил ее.

— Подожди, — позвала она, а когда Мэтт обернулся, поманила его рукой. Слегка удивившись, он подошел. Тейт показала на его лицо. — Вот что сводит меня с ума, — произнесла она, нахмурившись. — Тебе положено выглядеть сбитым с толку, заинтригованным или хотя бы сильно заинтересованным. Как-то отреагировать. А между тем в этих каменных стенах намного больше жизни, чем в тебе.

Конвей пожал плечами.

— Я знаю. Извини.

— Это не поможет, партнер. — Теперь мрачность сменилась сочувствием. — Нельзя все время хандрить. Леди должна идти своим путем. А до тех пор ты должен жить нормально.

Он сказал, защищаясь:

— Я знаю, что от меня не много веселья, но я никому не причиняю вреда.

— Неправда. Любой, кто знает тебя, страдает вместе с тобой, Мэтт. Почему, ты думаешь, Леклерк вернулся на ту старую Алтанарову ферму? Он мог бы делать то же самое здесь, но он не может видеть тебя в таком состоянии.

Конвей прислонился к стене.

— Я никогда не думал, что это снова со мной произойдет. Ты же знаешь, я был женат. У нас был ребенок.

— Знаю. — Он посмотрел на Тейт. Она сказала: — Я говорила, что должна была наблюдать за Фолконером, помнишь? Ты был бы приписан к его группе, если бы, конечно, все шло по плану. Я должна была ознакомиться с личным делом каждого из вас.

— Ты никогда об этом не говорила. — На его лице читалась досада.

— Совсем другой мир. Не было никакого смысла. Но теперь это — как раз то, о чем я хочу с тобой поговорить.

Прошло несколько секунд, прежде чем Конвей смог справиться с раздражением и спросить:

— Что у тебя на уме?

— Сайла.

— Она? Что связано с ней? Она отправляется на охоту за какой-то Несуществующей Страной или чем-то вроде того, не так ли?

— Она уезжает. Я слышала, Церковь считает, что где-то на юге есть особое место, которое они называют Вратами. С ним связана некая организация — Учителя.

Он наклонил голову:

— Ты хочешь пойти с ней?

— Я хочу что-то искать, Мэтт. Что угодно. Я рассказывала тебе, что эти женщины могут предотвращать зачатие усилием мысли, и о том, как Клас остановил кровотечение. Что еще скрывается там, чего мы не знаем? Я имею в виду, неужели мы проведем остаток жизней, заново воспроизводя исторические сражения? Что, если эти Врата — другое криогенное хранилище? Что, если кто-то еще создал такое же и теперь они там? Мы можем объяснить им, что здесь происходит. Возможно нам даже удастся вернуть Учителей или сделать что-то еще. Если мы пойдем, мы будем жить.

— А что будет с Луисом? С остальными женщинами?