Онлайн книга «Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1»
|
– Ладно, Чарли, если ты готов, то пойдем займемся делом. – Пойдем. Гарриман тоже поднялся. Он хотел что-то сказать, но вдруг схватился за грудь, и лицо его стало смертельно бледным. – Держи его, Мак! – Где у него лекарство? – В нагрудном кармане. Они уложили его на диван. Макинтайр отломил головку ампулы, обмотав ее платком, и сунул ампулу под нос Гарриману. Содержимое ампулы, похоже, помогло, и щеки старика немного порозовели. Они сделали, что было в их силах, и теперь просто ждали, когда Гарриман придет в себя. Первым нарушил молчание Чарли: – Мак, а может, бросить нам все это дело? – Почему? – Это же чистое убийство. Старик не выдержит стартовой перегрузки. – Может, и не выдержит, но он сам этого хочет. Ты же его слышал. – Но мы обязаны помешать ему. – С какой стати? Это его жизнь, и ни ты, ни это вонючее правительство, которое всюду сует свой нос, не вправе запрещать человеку рисковать своей жизнью, если он действительно этого хочет. – Все равно, мне как-то не по себе. Он же такой классный старикан. – Так чего ж ты хочешь? Отправить его обратно в Канзас-Сити, к этим старым гарпиям, которые засунут его в дурдом? Чтобы он умер там от тоски по своей мечте? – Боже, нет! – Ну тогда давай дуй к ракете и готовь приборы к испытаниям. Я сейчас подойду. * * * На следующее утро в ворота ранчо заехал джип с широкими колесами и остановился перед домом. Из машины выбрался плечистый, крепкий мужчина с твердым, но добродушным лицом и обратился к Макинтайру, который вышел из дома навстречу: – Джеймс Макинтайр? – А в чем дело? – Я – заместитель начальника полиции в здешних местах. У меня ордер на ваш арест. – По какому обвинению? – Действия, имеющие целью нарушить Акт о безопасности космических полетов. Из дома вышел Чарли: – Что за шум, Мак? – А вы, надо полагать, Чарлз Каммингс? – сказал приезжий. – На вас тоже есть ордер. И еще один – на человека по фамилии Гарриман, и судебное постановление опечатать ваш космический корабль. – У нас нет никакого космического корабля. – А вон в том ангаре что? – Стратосферная яхта. – Да? Ну тогда за неимением корабля я опечатаю яхту. Где Гарриман? – А вон он. – Чарли указал, не обращая внимания на мрачную гримасу Макинтайра. Гость повернул голову. Чарли врезал ему, должно быть, точно в солнечное сплетение, потому что тот свалился как подкошенный. – Черт бы его побрал, – пробормотал Чарли, морщась и потирая костяшки пальцев. – Тот же самый палец, что я уже сломал один раз, когда играл в баскетбол. Вечно ему достается… – Быстро давай старика в кабину, – перебил его Макинтайр, – и пристегни его к противоперегрузочному гамаку. – Слушаюсь, капитан. * * * Они прицепили ракету к тягачу, вывезли ее из ангара, развернули и немного отъехали в пустыню, чтобы найти место для взлета. Затем забрались в кабину. В правый иллюминатор Макинтайр заметил очухавшегося полицейского – тот беспомощно смотрел им вслед. Макинтайр пристегнул ремень безопасности, поправил лямки и вызвал машинное отделение по внутренней связи: – Все в порядке, Чарли? – Да, капитан. Но мы не можем взлететь, Мак. У корабля нет названия! – У нас нет времени на твои суеверия! Тут раздался слабый голос Гарримана: – Назовите его «Лунатик». Лучше и не придумаешь. Макинтайр откинул голову и противоперегрузочную подушку, нажал две клавиши, затем подряд три другие, и «Лунатик» взлетел. * * * – Ну как ты тут, папаша? Чарли с тревогой оглядел лицо старика. Тот облизал губы и с трудом произнес: – Все в порядке, сынок. В лучшем виде. – Ускорение закончено. Теперь будет полегче. Я тебя развяжу, чтобы ты мог шевелиться, но пока тебе лучше оставаться в гамаке. Он потянул за пряжку ремня, и Гарриман коротко простонал. – Что такое, папаша? – Ничего. Все нормально. Но полегче с этим боком. Чарли пробежался по его боку пальцами, легкими, уверенными прикосновениями опытного механика отыскивая повреждения. – Тебе меня не перехитрить, папаша. Но тут уж до самой посадки я ничем не смогу помочь. – Чарли… – Да? – Ты можешь передвинуть меня к иллюминатору? Я хочу увидеть Землю. – Пока еще смотреть не на что. Она под кораблем. Но как только мы развернемся, я тебя передвину. А сейчас, пожалуй, дам тебе снотворного и разбужу после разворота. – Нет! – Что такое? – Я не буду спать! – Как скажешь, папаша. Чарли, словно обезьяна, пробрался в нос корабля и ухватился за крепление пилотского кресла. Макинтайр посмотрел на него вопросительным взглядом. – Жив, – ответил Чарли, – но не в лучшей форме. – Что с ним? – Два ребра сломаны точно, а уж что там еще, я не знаю. И неизвестно, протянет ли он до конца полета, Мак. Сердце у него совсем ни к черту. – Он выдержит, Чарли, не беспокойся. Крепкий старикан. – Крепкий? Да он как канарейка – еле-еле душа в теле. – Я о другом. Он в душе крепкий, а это важнее. – Ладно. Но если ты хочешь, чтобы после посадки команда была в полном составе, тебе нужно будет садиться о-о-очень мягко. – Сяду. Я сделаю полный оборот вокруг Луны и пойду по сужающейся спирали. Горючего у нас, думаю, хватит. * * * Теперь они двигались без ускорения. Когда Макинтайр развернул корабль, Чарли пришел к Гарриману, отцепил гамак и перенес его к боковому иллюминатору. Макинтайр зафиксировал «Лунатика» в положении дюзами к Солнцу, затем дал короткий тангенционный импульс двумя расположенными в середине корабля маневровыми двигателями – корабль начал вращаться вокруг своей оси, создавая слабое подобие гравитации. Период невесомости, наступивший по окончании первого этапа полета, вызвал у старика, как это обычно бывает, тошноту и головокружение, и Макинтайру хотелось избавить своего пассажира, по крайней мере, от этих неудобств. Но сам Гарриман почти не замечал собственного состояния. Ведь вот он, космос, – все, как ему представлялось раньше. Луна, величественно проплывающая в иллюминаторе, только гораздо больше, чем он когда-либо видел с Земли, и все ее знакомые черты различимы теперь так ясно, словно они вырезаны на камее. Затем корабль поворачивался, и в поле зрения появлялась сама Земля – да, именно так она представлялась ему в мечтах: огромный диск благородного небесного тела, будто спутник неведомой планеты; во много раз больше Луны, видимой землянам, во много раз ярче и несравненно красивее. Чарующая, манящая красота… К Атлантическому побережью Америки приближался закат, граница тени прорезала северную часть континента, пересекала Кубу и почти целиком, кроме западного побережья, скрывала Южную Америку. Гарриман наслаждался ясной голубизной Тихого океана, ощупывал размытую зелень и мягкие коричневые тона материков, восторженно взирал на холодные бело-голубые полярные шапки. Канаду и северные штаты закрывали облака, зона низкого давления расползлась почти на весь континент, но чистая белизна отраженного от облаков света радовала глаз даже больше, чем полярные снега. |