Книга Лугару, страница 42 – Ирина Лобусова

Накануне Зина не спала всю ночь, обдумывая все, что произошло с ней. Мысли путались, обрывались, создавая чудовищный хаос в ее голове. К ней вернулась давно позабытое ощущение беспомощности, когда на какое-то мгновение она попросту растерялась.

Решение пойти на кафедру к Евгению было спонтанным. Неожиданно оно пришло к ней на рассвете, и немного успокоило ее измученную душу. Начать с Евгения — попытаться узнать, что с ним произошло, как он связан с Асмоловым и с его расследованием 9-го отдела, означало действие. А раз нужно было действовать, то это могло постепенно привести мысли в порядок. К счастью, на следующий день был ее выходной, срочной необходимости идти на работу не было. Утром Зина встала, оделась и поехала в мединститут.

Кафедра была пуста. Это были две смежные комнаты. Одна большая, со множеством столов, другая — маленькая, как бы отдельный кабинет, в котором находился заведующий кафедрой. Это был кабинет Евгения.

Дверь в маленькую комнату была открыта, и Зина сразу пошла туда. Стол Евгения был безжизненным.

Она знала такие вот безжизненные столы, с которых убраны все вещи, а гладкая полированная поверхность сияет девственной чистотой. Так выглядят те столы, за которыми не сидят люди. На нее они всегда производили впечатление заброшенности, пустоты. И почему-то она всегда могла отличить их от тех, за которыми хозяева поддерживали идеальный, а значит, с ее точки зрения, несколько болезненный порядок.

Стол Евгения был безжизненным. Это кольнуло Зину в самое сердце. Несколько минут она стояла и молча смотрела на него, воскрешая в памяти мертвенно-бледное лицо Замлынского с кровавой раной на виске, страшное, пугающее лицо, которое видела в самый последний раз.

Сзади раздались чьи-то шаги, кто-то вошел в пустое помещение кафедры. А затем и вопль:

— Крестовская! Мать моя женщина! Глазам не верю!

Обернувшись, к огромному удивлению, Зина увидела своего однокурсника, который раньше работал в больнице.

— Крестовская! Сколько лет, сколько зим! Что ты потеряла в нашем сумасшедшем доме?

— Я тоже рада тебя видеть. Честно говоря, Евгения Замлынского. Хотела поговорить с ним по одному вопросу…

— Замлынский всегда был тупицей! — фыркнул однокурсник. — Поговори лучше со мной.

— С тобой — с удовольствием! — рассмеялась Зина. — Смотрю, ты тоже работаешь здесь? Не знала даже.

— Полгода, как перешел. Евгений меня сманил. Денег больше, да и работа лучше. И студенточки хорошенькие попадаются. Так что не жалуюсь. Ты сама знаешь, что по больницам творится. Бедлам. Здесь как-то спокойнее.

— Понимаю, — кивнула она. — А Евгений на работе есть? Смотрю, стол его как-то странно выглядит. Пустой. Необычно.

— Так ты ж ничего не знаешь! — всплеснул руками однокурсник. — Красавец Замлынский больше у нас не работает.

— Как это? — голос Зины дрогнул.

— Уволился он. И вообще уехал из Одессы. Насовсем. Заявление прислал по почте. Даже свои личные вещи не забрал. Мы их в коробку сложили, вон там, возле стены. Может, еще вернется. Уже вроде второй месяц пошел, как он свалил.

— А куда именно он уехал?

— Понятия не имею! И никто не знает. Даже город не написал.

— Странно все это как-то…

— И не говори! Не похоже на Замлынского. Он же зубами в эту кафедру вгрызался. И вдруг все бросить… А кафедра теперь без заведующего осталась. Второй месяц не могут подобрать. Все конкурсы, обсуждения, грызня… В работе хаос. А скоро осень, занятия начнутся. В общем, удружил он нам, козел эгоистичный! Если найдешь его, передай, что люди так не поступают!

— Наверное, у него были смягчающие обстоятельства… — отвела Зина глаза в сторону, — может, еще объявится. А заявление Евгения об увольнении ты видел?

— Видел, конечно. Все видели.

— Это был его почерк?

— Так заявление на машинке было отстукано! Печатное. И только подпись. Подпись вроде его. Очень похоже, по крайней мере…

— Печально, — вздохнула она, — мне очень нужно его найти. У меня к нему важный разговор. А кто может знать более подробно? С кем он дружил? Может, женщина какая была, которая знает о его планах?

— Вообще-то была одна… Все время за ним бегала. Алена, наша лаборантка. Когда Евгений уехал, как убитая ходила. Народ говорил, что вроде у них был роман. Но я точно не знаю. Я близко никогда не сходился с Замлынским, ты же знаешь его сволочной характер. Может, она что знает? Ты с ней поговори.

— Как ее найти?

— А она минут через пятнадцать явится. Вряд ли ты что-то ценное узнаешь, дура она редкостная. Но попробовать стоит.

Однокурсник ушел, оставив Зину в пустом помещении кафедры — обдумывать то странное, что она услышала. Значит, смерть Евгения все-таки скрыли. Подпись очень легко подделать. И заявление сфабриковали, и ректор подписал его сразу, и никто ничего не проверял. Все это выглядело ужасно. Оставался последний шанс — поговорить с девушкой. Но Крестовская мало верила в успех этого разговора.

Минут через двадцать в помещении кафедры появились люди. Среди нескольких преподавателей Зина разглядела девушку не старше 23-х. Совсем посредственной внешности, простоватая, с худой угловатой фигурой, в дешевом и простом ситцевом платье, она выглядела невзрачной. Это ощущение невзрачности подчеркивало прыщавое, невыразительное лицо и коротко стриженные, почти под мальчика, черные волосы. Девушка показалась ей чем-то расстроенной. Даже не взглянув ни в чью сторону, она подошла к шкафу, открыла его и стала перебирать папки.

Зина вспомнила, что сейчас разгар вступительной компании, а значит, дел на кафедре должно хватать. Она решительно подошла к девушке.

— Вы Алена? — та молча кивнула, в глазах ее появилась настороженность. — Мне нужно поговорить с вами, это очень важно. Дело касается Евгения Замлынского.

Девушка вдруг вспыхнула яркой краской, затем лицо ее стало мертвенно-белым, в глазах появился страх.

— Кто вы такая? Вы из НКВД? — голос ее заметно дрожал.

— Нет. Я врач. Училась вместе с Евгением. Хотела предложить ему одну работу, но вдруг узнала, что он уехал, — и, не сводя пристального взгляда с лица девушки, Зина выпалила: — Но я в это не верю. В его отъезд. А вы?

— И я не верю… — губы девушки задрожали, — здесь говорить нельзя. Вы знаете, где студенческая столовая? Сейчас там студентов нет, мы можем поговорить. Давайте встретимся минут через двадцать. Я должна закончить с этими папками.

— Жду вас там.

Алена появилась через полчаса. К счастью, столовая действительно была пустой. Они заняли самый далекий столик у окна и взяли холодный кофе с молоком. Кофе был совершенно безвкусным. Зинаида отпила глоток и поморщилась. К тому же граненый стакан был плохо помыт. Но девушка даже не прикоснулась к кофе. Ее лицо выражало страдание.