Книга Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова, страница 29 – Юрий Дружников

Чтобы в Герасимовке исполнителя не увидели, он останавливается в соседнем селе, в часе езды верхом, под предлогом расследования там уголовного преступления (чем он не занимается). Хотя исполнителю в принципе известно, что по будущему процессу пойдет семья Морозовых («Спецзаписка по вопросу террора»: «перечисленные неоднократно в рабочих сводках проходили как лица, настроенные антисоветски»), он собирает дополнительную информацию от осведомителей — сам или через подставных лиц. В частности, он узнает об угрозе деда Сергея внуку Пашке за донос на отца. Исполнителю также становится известно, что мать Пашки Татьяна просила Данилу зарезать ей теленка. Мясо она повезла в Тавду, а Павел с братом ушли в лес на Круглый Мошок (место за деревней, где много клюквы) и там, возможно, заночуют.

Счастливые крестьяне стоят в очереди, чтобы записаться в колхоз. 1932. Фотография Союзфото (ТАСС)

Колхозные активисты под руководством уполномоченного ОГПУ ищут на кладбище зерно, зарытое кулаками. 1932. Фотография Союзфото (ТАСС)

Арест стариков Морозовых. Художник В. Юдин. Рисунок в книге: Губарев В. Павлик Морозов. М., 1980

Дед Сергей Морозов

Бабушка Ксения Морозова

Мать убитых Павлика и Феди Татьяна Морозова и брат Алексей

Дядя Арсений Кулуканов

Двоюродный брат Данила Морозов

Иван Потупчик, бывший осведомитель, солдат карательной дивизии ОГПУ-НКВД, кадровик, уголовный преступник. Магнитогорск. 1981

Спиридон Карташов, персональный пенсионер, бывший помощник уполномоченного Тавдинского райаппарата ПП ОГПУ по Уралу. Ирбит. 1982

Ритуал отдания почестей у могилы Морозова. Слева: Иван Потупчик, после выхода на тюрьмы снова ставший почетным пионером. В центре: мать Павлика Татьяна Морозова. Герасимовка. 1967. Архив автора

Спиридон Карташов выступает перед школьниками у портрета героя пионера. Ирбит. 1982

Траурные торжества у подлинных могил братьев Морозовых в годовщину убийства. Герасимовка. 1933. Архив автора

Новая могила, в которой останки обоих братьев залиты бетоном. На втором плане: правление колхоза имени Павлика Морозова. Герасимовка. Фотография 1956 г. Архив автора

«ГПУ недремлющее око пролетарской диктатуры». Плакат. 1932

Сведения получены исполнителем 2 или 3 сентября. Кого убивать, исполнителю в принципе все равно, лишь бы убийство было зверским. В тот день он отправился в лес, без особого труда разыскал детей и убил их, скорее всего проколов штыком винтовки, не слезая с лошади, чтобы не оставлять отпечатков подошв. Подбежавшего младшего мальчика исполнитель уложил ударом приклада, отсюда упоминавшийся след от удара на теле и рваные раны, по-видимому, от штыка.

Выждав время в соседнем селе, 4 сентября исполнитель вызывает к себе осведомителя из Герасимовки и сообщает ему, что в ОГПУ поступили сведения о политическом убийстве в Герасимовке. Исполнитель и осведомитель отправляются на место убийства, где составляют «Протокол опроса по делу №...». Исполнитель приказывает осведомителю в силу важности преступления молчать о случившемся, пока не поступит особое распоряжение.

В течение последующих трех суток по тайге прошли дожди.

Теперь конкретные следы преступления смыло. Шестого сентября Потупчик, получив указание, организовал шумные поиски детей, и крестьяне (по разным оценкам, от семи до пятнадцати человек) обнаружили убитых мальчиков.

В деревне начались паника, всеобщий плач, вопли женщин, испугавшихся за собственных детей и готовых отдать хлеб и все, что угодно, лишь бы их сохранить. Страх сковал округу. Распространили слух, что будут судить всю деревню целиком за то, что не вступают в колхоз.

Милиционер Титов составил полуграмотный «Протокол подъема трупов». Он и сельсовет пытаются вызвать следователя из Тавды, но оттуда поступает неожиданная команда захоронить убитых без формальностей. После этого в деревне открыто появляется исполнитель и совместно с Титовым и своим осведомителем проводит обыски у ничего не подозревающих Морозова, Силина и Кулуканова.

Зоя Кабина вспоминала: «Никакого закона не было. Вошли в избу и сказали деду: “Давай ножик, которым убивал”. И сами взяли его из-за иконы». Между тем нож для резки животных всегда там лежал, о чем внуку-осведомителю было известно, и Данила, зарезав теленка, положил нож на место. Позже в печати этот хозяйственный нож превратили в финский, то есть профессиональное орудие убийства. В качестве улики при обыске забрали и одежду, которую Данила забрызгал кровью теленка, а бабушка не постирала. (К обвинительному заключению, составленному позже в ОГПУ, прикладывались нож, штаны и рубаха с пятнами крови, экспертизы которых не производилось.)