Книга Кровавая Роза, страница 58 – Николас Имс

– Нет, хорошо, что ты так себя вела, – поспешно сказала Тэм. – Я…

– Помолчи! – оборвала ее Кьюра. – Очень тебя прошу. – Она отошла от двери, присела на край койки и долго молчала, теребя повязку на левой руке. – Понимаешь, я… во мне есть какой-то надлом, – наконец сказала она. – Чего-то не хватает. Не знаю чего. Матери. Дяди. Нормального детства. – Она печально улыбнулась. – Не знаю. В общем, есть во мне какой-то изъян, и я ничем не могу его восполнить, что ни используй – хоть выпивку, хоть зелья, хоть даже людей. В это пустое место ничто и никто не вписывается.

– А может, я впишусь?

– Нет, не…

– Погоди, – попросила Тэм и тут же устыдилась отчаяния в голосе. – Неужели тебе не хочется чего-нибудь… настоящего? Не просто чего-нибудь на одну ночь? Вот ты, говоришь, людей используешь… Но ведь они тебя тоже используют. А ты заслуживаешь большего, Кьюра, даже если сама так не считаешь. – Чародейка молчала, и Тэм продолжила: – Разреши мне хотя бы попробовать… Может, если ты позволишь себе хоть чуть-чуть испытать настоящее чувство, вместо того чтобы стелиться под всех подряд, то…

Кьюра вытащила нож.

Тэм ойкнула:

– Извини. Не режь меня, пожалуйста.

– Я не собираюсь тебя резать. – Чародейка сняла с пояса черные кожаные ножны, вложила в них клинок и протянула Тэм. – Это Поцелуй. Так его назвал мой дядя Йоми. Это его подарок. А теперь я дарю его тебе.

Тэм уставилась на нож. Кьюра положила его на кровать и, неловко помолчав, направилась к двери.

– Еще увидимся, – сказала чародейка на прощание и вышла.

Тэм долго смотрела на прямой клинок с резной рукоятью, украшенной изображением ворона. Лютня лежала на коленях. Сочинять музыку расхотелось.

«Я отдала ей сердце, – с горечью подумала Тэм, – а она мне – нож».

Вечером, когда все участники «Сказа» обступили бочонок тариндианского рома, на кухню вошел капитан. В кухонных шкафчиках обнаружились груды черепков и одна деревянная кружка, поэтому все пили из нее.

– Доши! – окликнул капитана Вольное Облако, неторопливо набивая трубку.

– Я к вашим услугам.

– А кто управляет кораблем?

– Никто, – ответил Доши. – Вы не волнуйтесь, я измерил высоту, задал курс, задраил люки…

– Какие люки? – спросила Кьюра. – Где здесь люки?

– В общем, кораблекрушение исключено, – продолжил Доши. – И потом, на палубе остался Воевода. На него можно положиться, он человек надежный. Если что-то пойдет не так, он нас предупредит. Мы уже перевалили через горный кряж, но до Стужеземья еще далеко. Самое большее, что нам грозит, – это облачность.

– И как долго лететь до Озерцала? – спросила Роза.

– Дня два, если с попутным ветром, – заявил Доши, усаживаясь в конце стола, рядом с Кьюрой, которая тут же придвинулась поближе к Тэм, а та сделала вид, что ничего не заметила.

– А по пути на нас не нападут? – поинтересовался Вольное Облако.

– Могут напасть, – кивнул капитан. – Только это маловероятно. Все крылатые чудовища отправились с Лютой ордой на запад. Вдобавок «Морская пена», может, и не самая быстрая птица в небе, но способна за себя постоять.

– Это как? – недоверчиво спросил Брюн. – Развалиться на части?

– У меня в трюме два десятка бочек с взрывчаткой, – невозмутимо заявил Доши, которого, очевидно, не смущало присутствие взрывчатки на летучем корабле. – А в моей каюте стоит сундук алхимических гранат, способных дотла спалить Кромешную Жуть. Ну и баллисты кое-где припрятаны.

– Ага, в тех самых люках, – сказала Кьюра.

Доши одарил ее широченной улыбкой.

– Да ты вооружился под завязку, – пробубнил Родерик, жуя горсть снега. – Будто пират какой-то.

К удивлению Тэм, никто не укорил сатира за невежливое замечание. Все с нетерпением ждали ответа капитана.

– Так я и был пиратом, – сказал он, поправив очки на лбу. – Тогда и захватил этот славный корабль в первый раз.

– В первый раз? – с любопытством осведомился Брюн, вручая деревянную кружку Доши; шаман сидел рядом с бочонком рома и наполнял кружку, когда ее опорожняли.

– Мы с ребятами нашли корабль на отмели у Барбантина, – пояснил Доши. – Когда шныряли по мелководью и со всех, кто нам встречался, взимали дань для Соленой королевы.

– То есть грабили, – уточнил Вольное Облако.

– Любая дань – грабеж. И не важно, король ее требует или какой-нибудь лихой молодец приставляет нож к горлу, – твой кошелек все равно легчает. В общем, да, грабили путников. А однажды утром заметили у берега «Морскую пену». Корпус насквозь прогнил, паруса обветшали в лоскуты. Мы поначалу решили, что это обычный корабль разбился о скалы, а потом увидели кольца…

– Приливные двигатели? – спросила Тэм.

Доши опустошил кружку и вернул ее Брюну.

– Ага. Ребята хотели их снять и выгодно продать в Алдее. Это ж чистый дюрамантий. Мы бы все разбогатели, как принцы с юга, купались бы в деньгах. Вот только не смогли бы сделать то, чего мне больше всего хотелось.

Брюн передал кружку Кьюре.

– И чего же тебе хотелось?

– Летать, – ответил Доши, глядя в треснувшее стекло иллюминатора. – Той ночью разразилась гроза, молния ударила в воду рядом с кораблем, один из двигателей ожил. Я тут же спустил шлюпку, погреб к берегу, залил второй двигатель соленой водой и наладил рулевые шары. В общем, к утру все заработало, если так можно выразиться. Ну, я и полетел в Аскатар – кормой вперед, а поворачивать мог только вправо. Полностью починить корабль я не мог, а мои ребята наверняка меня искали, поэтому я продал его какому-то жирному нармерийскому купцу, который отвалил мне столько золота, что хватило нагрузить трех колаков.

– А что такое колак? – спросила Тэм.

– Как верблюд, только с чешуей и без горбов, – ответила Кьюра, возвращая кружку Брюну.

– А что такое верблюд? – не унималась Тэм.

– Как колак, только мохнатый и с горбами, – ответила Роза, не сводя глаз с Доши. – Значит, ты взял деньги?

Капитан помотал головой:

– Мне очень хотелось. Честное слово. Только я не мог отделаться от ощущения, что теряю больше, чем приобретаю. Хотя денег было столько, что дракону не сосчитать. – Он смущенно затеребил кушак. – Я вырос в нищете, для меня деньги всегда означали свободу. Свободу идти куда хочешь, есть и пить сколько влезет, быть кем пожелаешь… Но все, чего хотелось мне, – это быть вот здесь… – Он обвел рукой корабль. – Я узнал вкус настоящей свободы и жаждал большего.

Кружка перешла к Тэм. До этого бард никогда в жизни не пробовала этого изысканного напитка и думала, что он будет приторным, как вино, которое предпочитали Кьюра и Родерик. Ром оказался удивительно приятным, с нотками ванили, меда и терпким бочковым привкусом.