Книга Жена поэта, страница 20 – Виктория Токарева

Однако я могу и ошибаться.

Что меня удивило в западной жизни Володи и Ирины – их непрактичность. Были периоды, когда Володя оказывался богат. «Чонкин» пользовался громадной популярностью, его печатали самые крупные издательства Европы и Америки.

Володя мог купить себе дом. Он получил гражданство в Германии – все карты в руки. Но нет. Ничего не купил. Снимал в Мюнхене две квартиры – для себя и для дочери. Она уже выросла, у нее своя жизнь и должно быть свое отдельное пространство. Аренда жилья в Европе – дело дорогое. Каждый месяц огромная сумма улетала в форточку.

Однажды я поинтересовалась у Володи:

– А куда ушли твои гонорары?

– Ирина любила дорого одеваться, – объяснил Володя.

Я знаю, что такое дорого одеваться. На одежду уплывают целые состояния.

Ирина посещала фирменные магазины, покупала очередной костюмчик, через месяц он ей надоедал, она отсылала костюмчик в Москву подружкам. Подружек много. В Москве ничего не достать, а для Ирины такая услуга – в удовольствие. Отдавать всегда приятнее, чем получать.

У птицы есть гнездо, у зверя есть нора, а у человека должен быть дом. Человек тоже должен гнездиться. Ирина это игнорировала. Она много работала по своей основной специальности.

Однажды мы вместе оказались в Сочи на кинофестивале. Ирина приехала из Германии вместе с Володей.

Фестиваль располагался в гостинице «Жемчужина». На первом этаже – замечательные магазинчики, торгующие за доллары.

Я выбрала себе платье. Стала мерить. Ирина сказала:

– Очень удобная вещь: можно пойти в гости и на работу, а если устанешь, то можно полежать, оно не мнется.

Я догадалась: Ирина имеет в виду перемену между уроками – можно полежать в учительской на диванчике.

Значит, она много работала и уставала.

Ирина была верной женой своему мужу, но особенно не заморачивалась.

Однажды Володя прилетел из Москвы усталый и голодный. Перелет занимает весь день.

Ирина приветливо поздоровалась, не отвлекаясь от своих дел. Она готовилась к урокам на завтра.

– А пожрать есть? – спросил Володя.

– Возьми в холодильнике.

Володя сунулся в холодильник. Там лежал дежурный сыр, еще какая-то мелочь.

Володя поставил чайник и сделал себе бутерброд.

– А она знала, что ты приедешь? – поинтересовалась я.

– Ну конечно. Я звонил.

– Странно… – отреагировала я.

– Да. Ирина – странная женщина. Я прожил с ней много лет, но так и не понял ее.

– А чего там понимать? Просто она тебя не любила. Позволяла себя любить, и все.

– Ну нет, – не согласился Володя. Ему было обидно такое мое предположение. – Все-таки она меня немножечко любила. Как умела…

Со временем супруги стали ссориться. Как поется в песне, «любовь бывает долгою, а жизнь еще длинней». Замечено, что любовь со временем изнашивается, как брюки. На целую жизнь ее не хватает. Привычка – враг страсти. А без страсти – какая любовь? Пенсионерская.

На очередном «Кинотавре» я застала Володю раздраженным, а Ирину – ровной, как всегда. Володя все чаще стал ездить в Москву, а Ирина привыкла к Мюнхену и к отсутствию мужа. Жизнь в Германии казалась ей более удобной.

Оля выросла и тоже стала преподавать. Она была носителем двух языков: русского и немецкого. Преподавала немцам русский язык. А может, наоборот. Я не в курсе ее жизни. Знаю только, что родители были влюблены в свою единственную дочь, а она – в них, в каждого по отдельности и в обоих вместе. Семья.

Все катилось своим чередом. Как вдруг Ирину пронзило дурное предчувствие. Она пошла ко врачу.

Врач осмотрел и сказал:

– Все в порядке.

– Ищите, – приказала Ирина.

Врач стал искать. И нашел. Обойдусь без подробностей. Началась борьба за жизнь.

В эти страшные месяцы любовь вернулась в полном объеме, значит, она никуда не уходила, просто спряталась под рутину дней.

Володя любил свою жену, как когда-то, в самом начале, – глубоко и нежно. Она казалась ему совершенной, как Нефертити.

Я попала в это время в Мюнхен. Меня пригласили для выступления.

В зале я увидела Ирину. Она была печальна, спокойна и прекрасна. В ее профиле действительно было что-то от древней фрески.

Я знала о ее болезни и удивилась: зачем она пришла на мое выступление? Не так уж это интересно. Потом поняла: она вытаскивала себя на люди, чтобы не оставаться дома со своими тяжелыми мыслями.

Ирина сражалась за жизнь долго и мужественно, но в конце концов устала. Болезнь оказалась сильнее. Володя служил ей как верный раб, выполнял все ее поручения, возил по врачам, исколесил всю планету в поисках живой воды.

Однажды приехали в Москву на прием к известному профессору-онкологу.

Профессор изучил ее снимки. Долго молчал.

Володя спросил:

– Можно нам поехать на юг?

– Конечно, – сказал профессор. – Почему бы и нет?

– А жареное мясо есть можно? Моя жена любит шашлык.

– Почему бы и нет? Шашлык – это самое полезное мясо. В нем сохраняются все витамины.

– А чего нельзя? – спросил Володя.

– Нельзя испытывать отрицательные эмоции. Все, что приятно, – все можно.

Когда вышли от профессора, Володя сказал:

– Видишь, все не так плохо. Поедем к морю. Ты окрепнешь. Профессор разрешил, тебе все можно.

– Ты не понял, – ответила Ирина. – Профессор дал понять, что мне уже ничего не поможет…

Ирина слегла. Володя всеми силами старался призвать ее к борьбе.

– Сопротивляйся, – умолял он.

– Нет. Я устала. Я буду умирать.

Ирина стала умирать. Володя не отходил от нее ни днем ни ночью. Он спал рядом с ней, чтобы Ирина не оставалась одна.

Она лежала в забытьи с закрытыми глазами. Однажды очнулась и сказала:

– Я была ТАМ.

– И как там? – быстро спросил Володя.

– Это трудно объяснить.

Ирина больше ничего не сказала.

ТАМ – другое время и пространство. И в нашем языке нет таких слов, которые могли бы передать это ДРУГОЕ. Но главное – это ДРУГОЕ есть. Пусть другое, но есть.

Ирина ушла спокойно, в полном согласии со всем, что происходит.

Хочется думать, что она ушла в другое пространство и ей там зябко без Володиной любви.

На сороковой день к Володе пришли друзья и попросили:

– Почитай любимые стихи Ирины.