Онлайн книга «Ищи меня за облаками»
Ситуация с «уткой» периодически повторялась. Соломатина могла поспорить, что делается это специально (обходился же он как-то раньше!). Инна была уверена, что парень нарочно ее унижает, ставит в дурацкое положение, заставляет уйти. Она старалась не думать, что будет, если Федотов захочет «ка-ка». Видимо, пока эта проблема решалась без ее участия. Несмотря на все, Соломатина держалась. Она упрямо приходила каждое утро и неукоснительно выполняла всю работу. Внутри ее была злость из-за грубости Федотова. «Дурак. Несчастный дурак. Посмотрим, кто кого. Я ему еще покажу», – думала она. Ей ужасно было обидно и за свое щегольское белое платье, и за свое настроение, и за желание быть полезной. – Федотов, ты зачем доводишь девчонку? – поинтересовался доктор, заметив однажды красные глаза Соломатиной. – Достала. Она не нужна мне здесь. – Послушай. – Доктор присел на стул. – Через несколько дней ты попытаешься встать на ноги. Рядом кто-то должен быть. – Думаете, она меня удержит, если я упаду? – скривился Федотов. – Тебя никто не удержит. Ты высокий, крепкий, тяжелый. Хоть и худой. Но она… – Доктор запнулся. – Она подстрахует, позовет на помощь. Она внимательна, аккуратна и надежна. Рядом с тобой должен быть именно такой человек. Других у тебя нет. Извини, что напоминаю. Могу, конечно, поискать в больнице кого-нибудь… Но не стоит этого делать, поверь мне. – Соломатина, отвезите пациента на третий этаж, в кабинет рентгенографии. И подождите его там. Как закончите, возвращайтесь, – распорядился доктор. – Кто-нибудь в седьмую палату кресло-каталку! – начальственно обратилась Инна к мальчишкам из класса. Каталку привезли быстро – то ли упорство, с каким Соломатина ухаживала за Федотовым, то ли атмосфера больницы так повлияла, но смешков стало меньше, участия и понимания больше. Действительно, Федотов оказался тяжелым, но каталка устойчивой, пол ровным, пандусы помогали преодолевать трудные участки – до рентген-кабинета они добрались без приключений. Соломатина катила перед собой кресло и, поглядывая сверху на рыжий хвост Федотова, думала: «Интересно, как он остался сиротой? Ну, хоть кто-то же есть из родных? Или был?» В последнее время она все чаще примеряла его ситуацию на себя, и от этого душа холодела. Перед кабинетом их заставили подождать. – Через минут пять завозите, – сказала тетка и, оглядев белое платье Соломатиной, спросила: – Вы кто? – Я – волонтер, – опасливо буркнула Инна. Она побоялась грубой насмешки со стороны Федотова. Но тот промолчал, а тетка сказала: – Вот и хорошо, посиди с больным, а я хоть кофе глотну – с утра завал. Пять минут, ребята. «Ребята» в полном молчании погрузились в свои телефоны. Соломатина писала эсэмэс подруге и думала, что телефон – просто счастье. Вот о чем бы сейчас беседовать с этим типом?! – Интересно, костыли именные сразу выдадут? – вдруг подал голос Федотов. Соломатина вздрогнула – реагировать надо было немедленно, но как, она не знала. Инна врала с трудом. – Здесь костыли не выдают. Это рентген, – наконец ответила она. – Ты – дура, да? – посмотрел на нее Федотов. – Да, – согласилась Соломатина. На следующий день доктор Владимир Анатольевич вызвал ее к себе в кабинет. – Понимаю, вы – не наш сотрудник, вы – волонтер. Но вы отлично справляетесь со своими обязанностями. Вам осталось дней десять у нас проработать? – Чуть больше, – кивнула Инна. – Ну, вот, – вздохнул доктор, – будете сопровождать Федотова. Пока он будет учиться ходить. – Хорошо. А что показал рентген? – Ну… Я надеялся, что смогу его полностью восстановить. Но увы, – ответил Владимир Анатольевич. – Все плохо? – Будет хромать, ходить сначала с костылями, потом, надеюсь, с палочкой. Сейчас главное – ходить и научиться не падать. Опасности никакой нет уже – он может выполнять любые движения. Но за полгода он разучился их делать. Так что ставить больную ногу, уметь обращаться с костылями – вот первые задачи. Начинайте постепенно и старайтесь делать то, что здоровый человек делает даже не задумываясь – ходить по ступенькам, преодолевать бордюры, чувствовать разницу шага по тротуарной плитке, по асфальту, земле. – Понимаю. – Конечно, сделаем массаж и физиотерапию, но научиться уверенно себя чувствовать в пространстве – главная задача. И еще у меня к вам две просьбы. – Конечно, слушаю, – солидно сказала Соломатина. – Первая – Федотов не должен знать о нашем разговоре. Все, что надо, я сообщу ему сам. Вторая – перестаньте его дергать. – Что?! – Перестаньте его доводить. Будьте мягче, понятливее, не давите на человека. – Я даже и не думала… – задохнулась от возмущения Инна. – Да? – Доктор посмотрел на Соломатину. – А что тогда с Федотовым происходит? Был спокойный, добродушный парень, занятый только математикой. А теперь… А теперь неврастеник какой-то. А ему, между прочим, еще предстоит свыкнуться с мыслью, что он калека. Учтите это. – Я не виновата… – Мое дело вам сказать. Да, тут жена пирожков с мясом напекла. Специально для него, отнесите. Скажите, что это вы, что класс… Придумайте что-нибудь. Мне не очень удобно… – Доктор передал Соломатиной пакет. – Хорошо. Пока Инна шла по коридору, она три раза пожалела Федотова, два раза мысленно его убила и один раз горько вздохнула. – Привязалась! Оставайся здесь, – командовал Федотов, пытаясь сделать шаг. Костыли он держал по-дурацки, врастопырку. Они больше ему мешали, чем были опорой. – Врач велел быть рядом, – терпеливо отвечала Соломатина. – Не надо, только мешаешь. Иди отсюда. – Нельзя. – От тебя толку все равно никакого, уходи! – шипел Федотов, пытаясь опираться на больную ногу. – Да хватит уже! – неожиданно гаркнула Инна. – Кудахчет курицей! Давай, выходи в коридор! Федотов вскинул на нее глаза, переложил костыли в одну руку, доковылял кое-как до кровати. – Все. Если ты не свалишь отсюда, я вообще не встану. Ты меня достала. – Я тебя достала?! Я?! Я стараюсь, прыгаю вокруг тебя, а ты капризничаешь и грубишь! Ты просто хам! Да и откуда тебе быть другим! – Соломатина презрительно выпятила губу. – Что! – Федотов подскочил, ступил на ногу, ойкнул, подхватил костыли и ринулся в коридор. Соломатина поспешила за ним. – Пошла отсюда! – обернулся к ней Федотов и заспешил в сторону ординаторской. На шум обернулись все, кто был неподалеку. Федотов распахнул дверь и с порога крикнул: |