Онлайн книга «Все у нас получится! »
|
– А «Зеркало» вы смотрели? – спросила Ирина. – И как вам? – Честно говоря, мало что понял. Заумно очень. Но красиво. А вы, между прочим, на Терехову чем-то похожи. – Не думаю. – Это не внешнее сходство. Вы звучите одинаково. – И как же? – Как скрипки, мне кажется. – Интересно! А вы кто? – Я-то? – Он усмехнулся. – Барабан, не иначе. Или эти, как их… литавры! – Нет, вы гораздо более сложный инструмент. Никогда в жизни Николай не вел подобных разговоров и сам не понимал, откуда у него берутся такие слова. Да он вообще с девушками особенно не разговаривал, предпочитая быстрые и решительные действия. Ему мало кто отказывал: красивый парень, сильный, самоуверенный и перспективный. Что же с ним сейчас-то происходит? Николай заглушил мотор и посмотрел на Ирину с тоской: она уйдет через минуту, а когда они увидятся снова – неизвестно, и как она к нему относится – непонятно… – Что ты вдруг так загрустил? – спросила Ирина, и у Николая вся кровь прилила к лицу: она обратилась к нему на «ты»! – Иринушка… – Ох, горе, – сказала она и погладила Николая по щеке. – Так ты поцелуешь меня когда-нибудь или нет? Они чуть не час целовались, сидя в машине, и не было в этих поцелуях никакого вожделения, никакой «африканской страсти», как в «Последней жертве», – одна нежность. И невероятная близость. В день рождения Николай подарил ей огромную охапку бледно-розовых гвоздик. Ирина ахнула: – Какая прелесть! Никогда такого оттенка не видела. Куда же я их поставлю? – Ведро надо, – сказал Николай. – Ну что ты! Такое чудо нельзя в ведро. А можно, я с соседями поделюсь? Они долго пристраивали цветы по разным вазам и банкам, одаривали соседей, которые тоже удивлялись и норовили отдарить чем-нибудь вроде шоколадки, так что Николай уже не чаял остаться с Ириной наедине. Наконец последние пять цветков были помещены в бутылку из-под кефира, и Ирина обняла Николая: – Спасибо! – А потом вздохнула, глядя на его страдальческое выражение. – Что же мне с тобой делать-то? – Выходи за меня замуж! – бухнул он. – Прямо замуж? – Ирина, улыбаясь, разглядывала взволнованное и покрасневшее лицо Николая. – Думаешь, это хорошая идея? Коля опустился на колени и обнял ее ноги: – Иринушка… Сердце разрывалось от мучительного и сокрушительного чувства – слово «любовь» не выражало и сотой доли его эмоций, а других слов он не знал, поэтому только повторял: «Ирина, Иринушка». И она сжалилась над Николаем. Опустилась к нему на ковер и спросила, заглянув в глаза: – Ты меня любишь? – Да! В этот раз в поцелуях было гораздо больше страсти. Через пару недель она разрешила ему остаться на ночь, хотя заявление в загс они еще не подали, потому что Ирина сдала паспорт на переоформление и никак не могла получить обратно. Николай страшно волновался: сердце выскакивало, и в глазах темнело. Ирина сама развязала его галстук, а потом сказала: – Только я должна признаться – ты не первый. Я встречалась с одним человеком. Он… В общем, мы расстались. Так вышло. – Это не важно, – ответил Николай. – Мне все равно. Главное, что ты меня сейчас любишь. И потом будешь любить. Ведь будешь, правда? Вместо ответа Ирина его поцеловала. – А я тоже должен рассказать, что у меня было? – Тут он несколько струсил. – Нет, – улыбнулась Ирина. – Я не хочу знать. Ты мужчина, это другое дело. Николай не понимал, как назвать то, что происходило с ним в постели: восторг, упоение, страсть, любовь?! Спать он не мог. Голова Ирины лежала на его плече, Николай тихонько гладил ее руку и изнемогал от невероятной, раздирающей душу нежности, с трудом удерживаясь от слез. Потом, вспоминая свое недолгое счастье, Николай думал, что это было предчувствие – а иначе почему в его любви таилось столько боли? Ирина вдруг зашевелилась, повернулась и спросила сонным голосом: – Почему ты не спишь? – Я люблю тебя. – Милый! И поэтому нельзя спать? – Ну да. – Коленька, мальчик мой! Что ты? Все хорошо, я с тобой. Он действительно чувствовал себя мальчиком рядом с ней. Однажды Ирина сказала, задумчиво рассматривая Николая: – Знаешь, сначала ты показался мне совсем другим человеком. – Каким же? – Слишком самоуверенным, самодовольным, даже наглым. Циничным. Уж прости за правду! Николай вздохнул: – Ты права. Такой я и есть. Был. Ты меня изменила. Очистила, как луковицу, от всякой шелухи. Ирина рассмеялась: – Луковица, внутри которой оказался нежный персик. И кто мог подумать, что ты такое трепетное существо! – Это плохо? – Мне нравится. Николай пребывал в таком счастливом упоении, что забыл обо всем и почти не бывал дома. Первой заволновалась Колина мама и поймала сына на бегу, когда он заехал домой за каким-то барахлом: – Коленька, хорошо бы уже определиться с датой свадьбы. И что вообще происходит? Ты не ночуешь дома, мы волнуемся. – Мама, мне тридцать лет. Даже тридцать один. Вполне можно не волноваться. А свадьбы никакой не будет. То есть будет, но не с вашей Аллочкой. – Как?! Но он уже сбежал. Через пару дней ему позвонил Георгий Александрович: – Николай, нам надо поговорить. – Хорошо, я зайду завтра вечером. – Не вечером и не завтра, а прямо сейчас. Жду тебя. Пришлось идти. Антонина Михайловна, сохраняя скорбное выражение лица, провела Николая в кабинет мужа, но тот оказался не один, вызвав подкрепление в лице полковника Потапова. «Плохо мое дело», – подумал Николай, даже не предполагая насколько. – До меня дошли слухи, что ты отказываешься жениться на моей дочери? – с ходу взял быка за рога Георгий Александрович. – Так и есть. – Позволь узнать почему? – грозно спросил Георгий, наливаясь апоплексическим багрянцем. – Я женюсь на другой женщине. – На какой еще другой? А как же Аллочка? Ты не посмеешь, поганец, так поступить с моей дочерью. После того, что ты с ней сделал! – Да ничего я с ней не делал! – Ничего не делал? И ты смеешь это говорить после того, как засовывал свой грязный стручок ей в рот? Девочка все рассказала матери. Рыдала две недели! – Не понравилось, значит? Так какого хрена она замуж рвется? – Ах ты, мразь! – рявкнул Георгий Александрович. – Да я тебя… уничтожу! Посажу за изнасилование! |