Книга Страсть в живописной технике, страница 39 – Анна Владимирова

И сейчас мы сидели в нескольких шагах друг от друга с мольбертами, пытаясь обуздать каждый свою стихию. Эрик – внешнюю, я – внутреннюю.

На скалы вдруг накатила особенно пенная волна, а ветер радостно подхватил вуаль мелких брызг и накрыл нас с головой. Джиджи на мольберте Эрика взвизгнул и опасливо поджал лапки, тревожно оглядываясь.

– Джи, ты же медуза, – усмехнулась я, поспешно скрывая восторг от полотна Эрика. Всего лишь набросок-подмалевок, но я не могла оторвать взгляд и радовалась, что наотрез отказалась его учить. Я так не умела. Киборг снова умудрился раскрыть потенциал каждой детали сюжета. Там, где я видела всего лишь легкий оттенок, он вскрывал целую палитру цветов, переходя из одного в другой. Не жаловал темное, больше использовал свет и блики, умело соединяя их с цветом. А в центре картины уже виднелся намек на радугу в преломлении водяных брызг. Невозможно сочная и глубокая бирюза на заднем фоне и сотни цветных капель, выбрасывающихся на зрителя из дикой пучины.

Я даже и не думала, что Леон можно было изобразить еще более живым!

– Ну? – потребовал Эрик, вглядываясь в мое лицо.

Посмотрела на него растерянно, закусив губу.

– Слушай, мое мнение вряд ли авторитет.

– Для меня – авторитет, – обиженно нахохлился киборг.

– Я бы так не увидела этот сюжет, – вздохнула и честно посмотрела ему в глаза.

– Что-то не так?

– Нет, все очень круто… я даже завидую…

Я не врала, и он это видел.

– …Я бы показала твои работы человеку, который разбирается в живописи, – ступила на минное поле. – Самой интересно, что он скажет…

Эрик сосредоточенно всмотрелся в горизонт и принялся что-то дорабатывать в своей палитре:

– Мне главное, чтобы тебе нравилось, – пожал равнодушно плечами, а я едва сдержала разочарованный вздох.

– Почему не попробовать? – пролепетала неуверенно.

Давить на Эрика не хотелось. Я чувствовала, что он сказал мне правду, рассчитывая на понимание, а не старался говорить то, что я была бы рада услышать. А это все же означало, что он мне доверяет.

– Леа… я не знаю, не уверен. – отозвался он серьезно. – Я – киборг. Мое предназначение в другом. И я хочу тебя защищать.

Он повернул ко мне голову:

– Ты предлагала мне подумать, – он серьезно посмотрел на меня. – И я решил, что, пока ты не будешь в безопасности, я хочу быть киборгом. Потом посмотрим.

Я еле сдержала разочарованный вздох.

– Не злись.

– Я не злюсь, – покачала головой.

– Я понимаю, ты хочешь, как лучше…

– Уже не уверена, – поджала я губы, но внутри все равно кипела детская обида. Мы поменялись с Эриком ролями – он забрал функцию покровительства себе. – Ты имеешь право выбирать сам.

– Да, ты говорила, – и он отвернулся к полотну. – Я очень рад, что тебе нравится.

Тяжело вздохнула и сунула руки в карманы.

– У тебя все хорошо?

Надо будет дать знать Марио, что с Эриком ничего не вышло.

– Да, лечение доктора Грина действует, чувствую себя увереннее.

Резко повернулась к нему и уставилась непонимающе. Лечение?! По результатам обследования с ним все было абсолютно в порядке! Неужели я что-то упустила?

Но Эрик глянул на меня прозрачно-невинным взглядом и укоризненно усмехнулся: Леа, это просто конспирация!

Я обижено закатила глаза и направилась к своему холсту. Стало неожиданно зябко от подувшего ветерка. Но стоило бросить взгляд на Дэйрана, и кожа покрылась мурашками совсем от другого.

Не в ту сторону был обращен мой взгляд все утро. Морю так и не удалось отобрать первенство у моего самого вдохновляющего объекта!

Он стоял, опираясь о скалу. Пиджак расстегнут, руки спрятаны в карманы брюк, а ворот рубашки ослаблен настолько, что ветер легко распахивал её до самых ключиц. Я прерывисто вздохнула и закусила губы, скользнув взглядом по вожделенной шее, когда он повернул ко мне голову.

– Он помогает мне, Леа… прости.

***

Как же мне хотелось, чтобы сегодняшний вечер быстрее кончился, и, тем более, подальше от того места, к которому мы приближались!

Лимузин Райана полз по парковой зоне оперного дворца Холливэй, казалось, вечность, растягивая сомнительное удовольствие. Я питала к опере стойкую неприязнь с юности. И теперь она только удваивалась при мысли о том, что именно здесь должен был пройти званный вечер президента Дэвиса.

Райан всю дорогу сжимал мою руку, погруженный глубоко в себя, а я изо всех сил старалась абстрагироваться от реальности, мысленно возвращаясь к своим утренним занятиям: продолжала смешивать краски перед внутренним взором, тем самым напоминая себе, что ничто их уже не разъединит.

Дэйран ехал в сопровождающем автомобиле, и сейчас я была даже рада этому. Я чувствовала, что становится тяжелее не то, что с каждым днем, а с каждым часом изображать невесту Райана! А зная, что он – последняя надежда Каира и единственный проводник мирной внешней политики Арциуса, я терялась в чувствах еще больше. Он нуждался в поддержке и заслуживал ее. Но только не за мой счет! Я же не виновата в том, что он захотел видеть меня рядом с собой?

Или виновата?

Если раньше я даже не задумывалась о том, сколько боли причинила ему своим побегом, то теперь это казалось очевидным и обескураживающим. Он все четыре года искал меня и злился, даже пробовал мстить равнодушием и использовать в своих целях, но не смог. А спросила ли я хоть раз, каково ему было? Сначала я, потом гибель отца…

Рука сама сжалась в ладони Райана, и он тут же отреагировал:

– Переживаешь? – взглянул на меня и неожиданно поднес мои пальцы к своим губам.

– Райан! – нахмурилась я и дернула свою руку.

Он досадливо вздохнул и откинулся на спинку сиденья, отворачиваясь к окну. И тем самым провоцируя у меня на новый приступ вины.

Я уже было открыла рот, чтобы выплеснуть обиду, но потом вспомнила, что меня слышит Дэйран. Мы не говорили с ним о моем поведении с Райаном, но вряд ли стоило сейчас добавлять последнему седых волос и трепать нервы.

Выдохнула и последовала примеру мужчины, расслабляясь. Лишь бы до свадьбы не дошло, а так, вроде бы, все сносно. Обеды и ужины ведь не каждый день? На большее Райан не претендует, а значит, жить можно.

Только скорее бы все это кончилось!

Наконец наш автомобиль затормозил у красной дорожки.

– Вернешь мне руку? – усмехнулся Райан, оборачиваясь. – Обещаю ничего с ней не сделать.

Я хмуро глянула на него из-под бровей, но в следующий миг едва не подавилась воздухом.

– Ты знаешь, если бы не камеры, я бы подумал, что у тебя кто-то есть, – скользнул он по мне настороженным взглядом и тут же перехватил протянутую ему руку.