Онлайн книга «Страсть в живописной технике»
|
– Мари! – позвал Дэйран и свернул в ярко освещенный коридор. К запаху Рождества вдруг примешались резкие ноты антисептика, а через секунду послышались быстрые шаги. – Леа! Я встретилась взглядом с доктором и вдруг почувствовала непривычный ком в горле. Мари ни капли не изменилась. Удивление ее длилось недолго и быстро вытеснилось профессионализмом: – Что случилось? – Осмотри ее, пожалуйста, – через силу выдавил Дэйран и направился со мной мимо доктора в открытую серебристую дверь, так необычно диссонирующую с интерьером. – Мари, ничего не случилось, – упрямо возразила я из-за плеча мужчины. Мы вошли в просторный медицинский кабинет. Не такой большой, как на «Скайквест», но ничуть не уступающий прежнему в современности. Дэйран усадил меня на кушетку и заглянул в глаза: – Я мог тебе навредить. – Ты не навредил! – обхватила его руками за шею и притянула к себе. – Пожалуйста, успокойся, со мной все хорошо! Со мной было все далеко не хорошо, но я не могла ему сейчас это показать! И он сдался, позволяя притянуть себя ближе. Обхватил меня, зарываясь пальцами в волосы, спутывая пряди и растрепывая их окончательно. – Ты уверена? – выдохнул в висок. – Да… все хорошо… Дышала урывками, сдерживая дрожь, лишь бы он ее не почувствовал. Дэйран чуть отстранился, а следом по уху скользнуло что-то твердое и прохладное. Я удивленно глянула на мерцающий датчик на конце какой-то гибкой пластиковой трубки в его руке. С его помощью мы слышали друг друга и общались все это время… – Ты свободна, Леа, – улыбнулся он и коротко поцеловал меня в висок. – Мари… Внутри заворочалось смутное беспокойство, но на фоне мрачных тонов пережитого я не обратила на это внимание. Дэйран отстранился и оглянулся на доктора, застывшую в проходе. – Все сделаю, не переживай, – с готовностью отозвалась та. – Спасибо, – кивнул он и быстро вышел в коридор, тут же поглотивший его шаги. И повисла тишина. Мари сосредоточенно вглядывалась в мое лицо, словно пыталась прочитать в глазах все то, что я так старалась удержать в себе из последних сил. Было страшно остаться один на один со своей истерикой, и Мари, приняв безошибочное решение, шагнула ко мне и заключила в такие нужные и теплые объятья. И я не сдержалась, позволив себе такой необходимый всплеск чувств. – Я так рада тебя видеть! – всхлипывала я, с трудом выговаривая слова сквозь поток слез. – И я, – гладила она меня по голове. – И я рада… Я в который раз нервно одернула длинный рукав пижамы и зябко поежилась. На запястьях и шее налились синяки с кровоподтеками. Несколько проявились и на бедрах, но их скрывала пижама. Шею я прикрыла волосами, старательно закрутив их на одну сторону. Не хотелось, чтобы он видел меня сейчас… Отчасти от того, что я представляла собой студенистую массу и была не в силах оказать ему поддержку. Но и расслабляться было рано, скорее наоборот. Прием уже окончился, и Райан наверняка вот-вот выяснит, что я пропала. Что он подумает? Что меня украл самый лучший, рекомендованный самим президентом, телохранитель? Или что это – проделки оппозиции? – Леа, – позвала меня Мари. – Ты в порядке? Я очнулась и перевела на нее растерянный взгляд. – Пей, пожалуйста, а то остынет. Пришлось послушно сделать глоток из чашки с горячим морсом, которую сжимала в руках. – Спасибо. – Не пугай меня так, – покачала доктор головой. – Не уходи в себя больше, пожалуйста. Мари было не просто привести меня в чувства, когда я дала слабину. Пришлось молча выпить дюжину всяких таблеток, и даже стерпеть инъекцию. – А как ты оказалась рядом? – рассеянно поинтересовалась я. – Мне казалось, ты собиралась к дочери на Ирзиад? Когда мы прощались на Гейзере, Мари рассказала, что давно планировала навестить дочку в столице Ирзиада – Каприоне. Ее дочь – известный хирург – была основателем частной клиники. И, в отличие от матери, вела гораздо более заурядную жизнь. Она постоянно требовала от Мари, чтобы та покончила с опасной практикой военного врача. Подробностей Мари, конечно, ей не говорила. Но и частичной правды было достаточно. Отстраненно подумала, что никогда бы не позволила своей маме вести подобную жизнь, полную риска. Но, с другой стороны, я – не дочь Мари, и благодаря этому мне сейчас есть, у кого поплакать на плече. – Собиралась, – пожала плечами доктор. – Я предложила Дэйрану подвезти его на Шевву. Корабль ведь он продал вместе с транспортником. На всякий случай. И, как оказалось, не зря. Еще на подлете мы узнали, что случилось с тобой и Эриком. Пришлось отложить свои планы… – Так это твой корабль? – изумилась я. – Ты его сама пилотируешь? – Ничего сложного, – мягко улыбнулась она. – Я пользуюсь проложенными автотрассами. Взлетает и приземляется он сам… Так что… Мари пожала плечами и сделала глоток из своей чашки. – Он очень злился, да? – закусила я губы. – Когда узнал… Она покачала головой, опуская взгляд, потом досадливо хмыкнула. – Всякое было, – уклончиво ответила наконец, и уже хотела что-то добавить, когда в коридоре послышались возбужденные мужские голоса. Я оглянулась на дверь, потом на Мари, и, решительно отставив чашку, поднялась с кушетки. Стоило оказаться в коридоре, как мне показалось, что я шагнула в параллельную реальность… Иногда жизнь перенимает наши навыки и таланты. Моя возомнила себя великим художником, способным выдавать шедевры не то, что раз в неделю, а по несколько за день! Я ведь уже попила чайку? И хватит. Пришло время для очередного сюжета, который я не забуду, пожалуй, до конца своих дней… – Какого черта ты его отпустил?! Не знала, что Эрик был способен так злиться. Киборг, затянутый в черный костюм под горло, стоял боком и прожигал взглядом другого хорошо знакомого мне киборга. – Попробуй удержать идиота, который спешит свернуть свою шею!!! – вскричал Крист, застывший напротив. – Думаешь, я не пытался?! Да я только этим и занимаюсь все это время!!! – Я просил задержать его на пятнадцать минут! – чеканил Эрик. – Да даже если бы я в него выстрелил, это бы не помогло!!! – сжал кулаки Крист. – Как вы все меня достали… Твой бешеный капитан! Ты! И… И тут они оба заметили меня. Наверное, с каждого из нас сейчас можно было бы писать отдельную картину. На лице Эрика отразился шквал различных эмоций: от крайней степени шока до красноречивого неодобрения. Вероятно, за фактом моего появления на корабле тянулось столько неутешительных выводов, что он мрачнел на глазах. |