Книга Ару Ша и Конец Времен , страница 42 – Рошани Чокши

– Почему ты просто не толкнёшь её? – спросила Ару.

– Насилие – это плохо.

После этих слов дверь вдруг поддалась и со вздохом отъехала в сторону. Сбоку она оказалась тонкой, как планшет.

Как только Мини переступила порог, она исчезла. Как будто провалилась сквозь воздух.

Несколько секунд спустя из дверного проёма высунулась её голова:

– Ты идёшь или нет?

У Ару скрутило живот. Она не могла сходу припомнить ни одной истории о Царстве Мёртвых, но сама мысль о них уже пугала. Девочка представляла себе безликих призраков, скрывавшихся за дверьми: вечный огонь, беззвёздное небо.

А потом она вспомнила мамино лицо, застывшее от ужаса, и её развевающиеся волосы, подумала о бездыханном теле Буу, зажатом в руке Спящего. И эти мысли заставили её сдвинуться с места.

– Это ведь просто приключение? – сказала она себе, пытаясь взбодриться.

Рука Ару скользнула в карман, где у неё хранился мячик для пинг-понга. Он был тёплый, и с ним она ощущала себя спокойнее.

– Всё хорошо, очень хорошо. Всё отлично, – бормотала она себе под нос. И с этими словами перенесла ногу через порог.

Ледяной ветер приподнял волосы на загривке. Его порывы проносили мимо слова умерших людей: «Нет, ещё не время!», «Пожалуйста, кто-нибудь, не забудьте покормить Снежка!» или «Надеюсь, кто-нибудь почистит мой браузер в Интернете!»

Но больше всего было слов о любви.

Ару почувствовала острую боль в сердце. Говорила ли она маме, что любит её, перед тем как убежала с Буу из музея?

Назад пути не было. Как только Ару вошла в Царство Мёртвых, дверь исчезла, и она оказалась в таком тёмном туннеле, что не могла определить, на что наступает. Так и выглядит сама темнота? Ни стен, ни неба, ни моря, ни начала, ни конца. Только чернота.

– Мама говорила, что смерть похожа на парковку, – прошептала Мини. Её голос звучал тихо, казалось, она пытается подбодрить себя. – Ты задерживаешься там на короткое время, а потом двигаешься куда-то дальше.

– Опять парковки? – пошутила Ару, но голос её дрожал.

Ей стало немного легче, когда она вспомнила, что в индуизме после смерти люди не оставались навсегда в одном месте. Они ждали реинкарнации, и душа могла прожить сотни, а возможно, и тысячи жизней, прежде чем освободиться из замкнутого круга жизни и смерти и достигнуть просветления.

Вдалеке завыла собака.

– Отчего ты такой серьёзный, сынок? – спросил глубокий хрипловатый голос.

– Сириус? Ты говоришь о Сириусе? – отозвался высокий голос. – Ты же знаешь эту собаку. Её опять нет: или воет на звезды, или гоняется за солнцем, или…

– Ты всё испортил! Я репетировал эту фразу целый год, – недовольно пробурчал первый голос. – А теперь смысл потерялся.

– Откуда мне было знать? – сказал второй.

– «Темный Рыцарь» ^[2] – мой любимый фильм, забыл? Ты вообще меня не слушаешь. Я Ик, в конце концов! А ты – всего-навсего До.

– То, что ты родился первым, ещё не значит, что ты главнее, – ответил До.

– Нет, значит! – ответил Ик.

– Нет, не значит!

Ик? До? Ару знала эти слова – названия цифр на хинди, самом распространённом языке в Индии, означающие «один» и «два».

Мама Ару в детстве говорила на гуджарати – на языке, принятом в штате Гуджарат. Сама Ару не могла изъясняться ни на хинди, ни на гуджарати. Она знала всего несколько слов, включая ругательства. (Вообще-то, она даже не знала, что это плохие слова, до тех пор пока не ударила палец на ноге в церкви и не выругалась прямо в присутствии священника. Мама совсем не обрадовалась.)

Ару сжала золотой мяч в кулаке, и он вспыхнул слабым светом. Четыре пары глаз уставились на девочек, и в тусклом свете мячика Ару разглядела два гигантских собачьих силуэта.

У Ика и До были по два ряда глаз и короткая пятнистая шерсть. Когда они подошли обнюхать сестер, их мех начал колыхаться и мерцать. Интересно, он был мягким на ощупь?

Мини подняла воротник рубашки и натянула его на нос.

– Меналегиянасоак.

– Что?

Мини высунулась из воротника.

– У меня аллергия на собак.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Ару.

– Вы умерли? – спросил Ик тонким голосом.

– Не думаю, – ответила Мини.

– Конечно нет! – одновременно с ней сказала Ару.

– Сюда нельзя входить, если вы не мёртвые, – сказал Ик. – Это против правил.

– Вы не понимаете, – начала объяснять Ару.

– Да всё мы понимаем, – перебил её Ик. – У вас два варианта: можете умереть сами или мы поможем и убьём вас.

До завилял хвостом.

– Люблю помогать. Это весело!

– Нет уж, спасибо, – сказала Ару, – не надо. Мы найдем другой способ…

– Я отсюда никуда не уйду! – заявила Мини.

Ик зевнул, как будто уже миллион раз слышал нечто подобное. Зубы у него казались очень острыми – интересно, зачем ему такие? И что это за… кровь на его клыках?

– Тебе не надо никуда уходить, чтобы умереть, малышка, – сказал Ик.

– Я и не собиралась уходить. Я не уйду, потому что… потому что это моё царство! – воскликнула Мини. В конце фразы она почти кричала. – Я – дочь Дхармы Раджи, и я требую, чтобы меня пропустили!

– А я – дочь бога Индры! – вставила Ару.

Мини благодарно посмотрела на неё.

– О, знаменитости! Проходите. Добро пожаловать, – ответил До. – Можно ваш автограф? Как удобнее: сделать это до вашего убийства или после?

– Какая разница, кто вы и чьи дочери? – заявил Ик. – Смерть всех уравнивает. Вы не первые и не последние. Мы приносили души великих королев, убийц и чёртовых инструкторов по йоге, – гордо добавил он. – И братьям Пандавам пришлось умереть. Даже боги, воплотившиеся в человеческие тела, умирали.