Онлайн книга «Университет»
|
Рон отрицательно покачал головой. – Мать-Наставница – это… Мать-Наставница. Я не знаю, как это объяснить по-другому. Ну вот, например, в вашей газете есть какой-то советник? Так вот, это то же самое. Члены братства управляют им, а она за этим наблюдает и дает советы. Они спрашивают ее мнение по разным спорным вопросам, а она вроде как наставляет их на путь истинный. Рон не сдержался, чтобы не нагрубить. – Это что же, Мать-Наставница Теты-Мю – ясновидящая? Он увидел на лице девушки шок. – А ты что, не веришь? – Нет, – журналист покачал головой. – Тогда зачем ты здесь? – Зачем я здесь? Чтобы написать о повышенном интересе к братству в газету. Бесплатно прорекламировать Тета-Мю. А не затем, чтобы болтать о Матери-Наставнице, Сатане и общении с мертвыми братьями. Рон вдруг понял, что все смотрят на него. В комнате установилась тишина. Единственный звук шел от телевизора, на экране которого все еще мелькали рок-группы. Наверное, Рон говорил громче, чем хотел. Он осмотрел комнату. На лицах, окружавших его, не было ни ненависти, ни оживления – одно лишь легкое любопытство. В комнату вошел Луис. Он посмотрел сначала на Рона, потом на всех остальных и наконец остановил взгляд на Рут. – Что здесь происходит? Все молчали. – Ну, хорошо. – Луис пожал плечами. – Мать-Наставница ждет. Мать-Наставница ждет. Внутренний голос подсказал Рону, что надо уходить, сваливать из этого дома к чертовой матери и никогда не возвращаться. Но, неожиданно для самого себя, он последовал за всеми на кухню. Луис провел их мимо старой газовой плиты, мимо холодильника прямо к встроенному шкафу возле стойки для завтраков. Но это был вовсе не встроенный шкаф. Луис открыл дверь, и перед Роном оказались узкие деревянные ступеньки, спускавшиеся в подвал. Прошли первые четверо или пятеро. Рон и Рут последовали за ними. Следом начали спускаться еще человек двенадцать. Спустившись до конца, все они остановились. Мать-Наставница сидела в противоположном конце пустого подвала. И хотя помещение было темным, на нее было направлено несколько лучей света, так что Рон видел ее идеально. Он зажмурил глаза, а потом вновь открыл их. Она никуда не исчезла. Рон не мигая смотрел на нее, не в силах отвести глаза. Мать-Наставница была древней и отвратительной – старая кожа, туго натянутая на череп. Жизнь уже давно высосала из нее мускулы, жир и жизненные соки, так что ее высохшее и сморщенное тело опиралось на два скрещенных деревянных шеста, установленных в том, что больше всего походило на самодельную гробницу. Стена за ее спиной была покрыта сухими коричневыми пальмовыми листьями; к ней были прибиты несколько целлулоидных кукол и фетишей, вырезанных из кукурузных початков, которые выглядели как непристойный нимб вокруг ее головы. Оранжевый луч света был направлен ей прямо в лицо, и Рон видел ее улыбку, похожую на гримасу, натянутую сухую, мертвую кожу и слишком большие зубы. Отвернувшись, он посмотрел на Луиса. Лицо лидера братства изменилось; на нем расцвело выражение, которое можно было охарактеризовать только одним словом – ВОСТОРГ. Луис с гордостью взглянул на Рона. – Кланяйся, – велел он. – Продемонстрируй свое уважение Матери. Вокруг Рона все стали опускаться на колени, и журналист последовал их примеру, испугавшись ослушаться. Оставшийся на ногах Луис прошел прямо к Матери-Наставнице. – Мать-Наставница, – сказал он, склонив голову, – мы благодарим тебя за этот поток новичков в этом году. Мумифицированная фигура не пошевелилась, но из пергаментных губ раздался свистящий голос: – НЕ СТОИТ БЛАГОДАРНОСТИ. Неожиданно в комнате похолодало, и Рон увидел, даже в темноте и даже будучи вне себя от страха, что все взгляды теперь были обращены на Мать-Наставницу и все присутствовавшие улыбались. – Ты – наша защитница, – продолжал Луис. – Ты – наша связь. Мы сможем поговорить сегодня с Сатаной? – ДА, – раздался все тот же шепот. И тут что-то изменилось. Рон глубоко вздохнул. Воздух стал тяжелым, густым и грубым. Дышать стало тяжело, а еще тяжелее стало видеть. Казалось, на темноту подвала опустился новый мрак. Голова Матери-Наставницы медленно повернулась направо, при этом раздался звук мнущегося целлофана. Громко хрустнула кость. Мертвые губы поднялись над гнилыми зубами. – ПРОСИТЕ. Голос, раздавшийся из этой сморщенной фигуры, был громким, глубоким, громыхающим. – ПРОСИТЕ, ДА ОБРЯЩЕТЕ. После жутких раскатов голоса в комнате повисла тишина. Вперед медленно выполз молодой человек. – Мне в этом семестре нужны «А» [37] по всем предметам. – У него был булькающий голос, полный отчаяния. – Я и так уже на испытательном сроке, и мой старик сказал, что если я… – ТЫ ВСЕ ПОЛУЧИШЬ. Молодой человек плакал, не стесняясь. – Спасибо. Спасибо. Вперед выбрался еще один студент. – Я тренировался все лето и очень старался попасть в футбольную команду, но вот сижу на скамейке запасных… Просьбы произносились быстро и с неистовством. Рон, оставаясь на коленях, следил за этим спектаклем, не решаясь отвести взгляд, как будто оцепенел в каком-то трансе. Каждый новый проситель оглашал свое желание, и Сатана обещал удовлетворить их все. Рон пожалел, что не захватил магнитофон. Наконец впереди оказалась Рут. – Я хочу поговорить со своим братом Джейсоном, – сказала она. У нее был робкий и неуверенный голос. – Приветик! Как дела? – Джейсон! – Она как будто выдохнула все свои опасения, ее лицо расслабилось, напряжение в теле исчезло. Рут улыбнулась. – Как ты там? Рон с ужасом наблюдал, как она минут пять общалась со своим братом, обращаясь при этом к сморщенной оболочке старухи, поддерживаемой шестами, а этот труп отвечал ей голосом мальчика-тинэйджера. После того как Рут и Джейсон попрощались, Луис повернулся к Рону. – Твой черед, – сказал он. – Что? – Вконец запутавшийся и испуганный Рон поднял на него глаза. – Мне… мне просить нечего. – Все неофиты должны что-то попросить у Сатаны. – Иди ты в задницу, – ответил Рон, вставая. – Я не ваш неофит, и я ни о чем не прошу. Я ухожу. – И с этими словами он взбежал по ступенькам. |