Онлайн книга «Моя леди Джейн»
|
Однако позже, во время повторной свадебной церемонии, когда Ги купался в сиянии лучезарной улыбки Джейн, вал вдохновения все же накрыл его, и сразу после пира он схватил перо, бумагу, и все писал, писал, пока не вышло то, что надо. – Так что ты хотел сказать мне, любовь моя? – Помнишь мою… дурную репутацию? Ну, с интрижками? – Да, – просто ответила она, покосившись на него опасливо. – Так вот, по правде говоря, у меня никогда не было ни девушек, ни ночных кутежей в домах с дурной славой. Джейн удивилась: – Так откуда же все эти слухи? – По ночам я действительно уезжал, но только эти ночи были посвящены… – Он осекся, и сердце его бешено забилось. – Чему? – уточнила жена, лихорадочно перебирая в уме всевозможные греховные варианты. – П-п… – начал Ги, но не мог заставить себя продвинуться дальше первого звука. – Патологиям? – предположила Джейн. – Нет. – Постыдным увлечениям? – Нет. Точнее, только одному. – Если ты сейчас же не расскажешь какому, то отныне всю твою одежду я буду лично тебе вязать! – заявила она и всерьез преисполнилась решимости осуществить свою угрозу. – Поэзии, – выпалил Гиффорд. – Чему, прости? – переспросила Джейн. Муж выбрался из постели, встал перед ней во весь рост, вытащил лист бумаги и начал декламировать: Моя леди Джейн… Сравню ли с летним днем твои черты? Но ты милей, умеренней и краше. Ломает буря майские цветы, И так недолговечно лето наше! То нам слепит глаза небесный глаз, То светлый лик скрывает непогода. Ласкает, нежит и терзает нас Своей случайной прихотью природа. А у тебя не убывает день, Не увядает солнечное лето. И смертная тебя не скроет тень — Ты будешь вечно жить в строках поэта. Среди живых ты будешь до тех пор, Доколе дышит грудь и видит взор!
[52] Глубоко вздохнув напоследок, Гиффорд оторвал взгляд от бумаги и замер в ожидании реакции супруги. – Это… чудесно, – произнесла Джейн. – Ты в самом деле так думаешь? – Да. То есть, конечно, я рада, что нам не придется существовать на твой литературный заработок, поскольку иногда хочется чего-нибудь съесть на обед. Но я оценила порыв и усилия, которые ты вложил в эти строчки. (Некоторые из вас, вероятно, опознали «эти строчки» как принадлежащие некоему мистеру Шекспиру, который, собственно говоря, к 1553 году еще даже не родился. Но вы наверняка также знаете, что вокруг авторства шекспировских пьес и сонетов существует множество альтернативных теорий. Так вот, мы утверждаем, что их написал не кто иной, как очень пожилой и очень довольный прожитыми годами джентльмен по имени Гиффорд Дадли – конечно, при содействии Джейн и благодаря бесконечной премудрости, почерпнутой ею из книг. Всю жизнь он продолжал сочинять – не для того, чтобы разбогатеть и прославиться, а просто для удовольствия одной нашей знакомой дамы.) Ги улыбнулся и со всего размаху бросился обратно на кровать. – Ты и представить себе не можешь, какое облегчение – услышать это от тебя! Джейн легла рядом с ним на бок, подложив руку под голову. – Есть у вас еще в чем признаться, милорд? – Гммм, – протянул он. – Вы уже знаете, что я люблю вас? Девушка положила руку ему на грудь и медленно потянула тесемки, стягивавшие горловину его нижней рубахи. У Ги перехватило дыхание. – Да, кажется, помню. Узел развязался. – И что в искусстве фехтования я не очень силен? – Голос Гиффорда стал низким и глубоким. – И это мне тоже известно. Она потянулась к верхней пуговице его жилета. Он сжал ее ладонь в своей. – Поцелуй меня, Джейн. Их губы соприкоснулись, сперва робко и неуверенно, а потом, без всякого перехода, – отчаянно и страстно. И если после первой свадьбы всю брачную ночь их опочивальня наполнялась далеким эхом голосов, словно жаждущих вмешаться и нарушить их уединение, то теперь они в подлинном смысле слова остались наедине. Ги растворился в поцелуе Джейн. Затем он на секунду отстранился. – Должен прямо сказать: твои поцелуи – это произведение искусства… – Замолчи и целуй, – приказала жена. И они снова целовались, изучали друг друга, как бы задавали немые вопросы и получали ответы, и дрожащие от нетерпения пальцы скользили по пуговицам и дергали ленты, и губы их размыкались только затем, чтобы повторять снова и снова: – Я люблю тебя. – Я люблю тебя. Наконец они буквально обрушились друг на друга, и, хотя подробно описывать то, что произошло дальше, было бы нескромно, мы, повествователи, должны все-таки заметить, что выражение «наикрепчайшие объятия» даже близко не отражает ощущений, которые испытали супруги. P.S. Брак был реализован в полном смысле слова. И нам, дорогой читатель, не остается теперь больше ничего, кроме как сообщить: Гиффорд и Джейн жили долго и счастливо и часто спорили. К вящему удовольствию обоих. Конец Благодарности
Привет! Это опять мы, ваши «леди Дженни». Настало время снять шляпы перед всеми замечательными людьми, помогавшими нам превратить эту книгу в то, чем она в итоге стала. Заметьте, нас трое, и у каждого была многочисленная группа поддержки, но мы постараемся, по возможности (ха-ха!), говорить кратко. Понимаем: вы только что закончили книгу в целых пятьсот страниц [53]. Вы устали. Мы тоже. Так что вот вам (весьма неполный) список лиц, которых мы считаем замечательными. Во-первых, это вы, читатели, и новые, и те, что со стажем. Всякий раз, когда нам случалось обмолвиться, что мы собираемся написать книгу (по возможности, смешную) о леди Джейн Грей, вы реагировали с огромным энтузиазмом. И от этого сам замысел стал постепенно казаться нам чуть менее безумным и чуть более осуществимым. Спасибо большое. Вы круты! Во-вторых, конечно, наши агенты: Кэтрин Фоссет, Лорен Маклеод и Майкл Бурре. «Мы хотим написать книгу вместе, втроем», – сказали мы как-то раз, и, наверное, вы никогда в жизни не слышали от нас ничего более кошмарного в плане организационном. Но вы справились. Спасибо за непоколебимую веру в нас и нашу забавную историю. |