Онлайн книга «Дорогами апокалипсиса»
– Здравствуй, Саша, ты в рейсе? – Точно так. – Что подать твоим «бродягам»? – Ну, Бродяга у нас один, а подать нам изволь по тарелочке борща, на второе – жареной картошки с котлетой по-донбасски, яичницу и салат оливье. А на сладкое – пирог с черникой, чай или кофе. Да, и несколько бутылок черничного морса с собой. – Почему именно черничного? – удивился Николай Иванович. – Черничный морс обостряет зрение в темноте. Еще хорош морковный сок, там содержится бета-каротин. Но я морковный сок не люблю. – Будет сделано. За столом вся честная компания воздала должное наваристому борщу, где в янтарном бульоне с желтыми «медальками» жира среди кусочков капусты, моркови и картошки плавали внушительные куски говядины. К борщу полагалось глубокое блюдце с густой домашней сметаной. Второе тоже было украшением стола: сочная котлета по-донбасски с запеченным бульоном внутри и нарезанная ломтиками жареная золотистая, с хрустящей корочкой картошка были произведением кулинарного искусства. А салат оливье – неувядающей классикой! Кстати, стоило все это угощение относительно недорого. В приграничной территории в свободном обороте были и русские рубли, и украинские гривны, правда, рубли брали куда охотнее. Граммов по сто пятьдесят так и просились под такую закуску, но на трассе капитан Соболев поддерживал строгий «сухой закон». Впрочем, бойцы и водители «Эх, прокачу!» не унывали по этому поводу. Перебрасывались шутками, выспрашивали новости у водителей, сидящих за другими столами. – А что там делается за Днепропетровском? – спросил словоохотливый Фаря у водителей за соседним столом. – Вроде бы нормально, но мы из Нежина едем, Днепр проскочили быстро, – ответил кряжистый бородатый водила, больше похожий на престарелого рокера. Сходства добавляла кожаная «косуха» нараспашку, из-под которой выглядывала массивная рукоятка пистолета. – Банды шарудят вокруг Днепропетровска. Они там хотят утворить свою «самостийную республику Гуляй Поле». Но, как всегда, – «грошей нэма», потому и устраивают «беспредел». – А почему «оборотки» никто не даст? – Ну, Фаря, ты сказанул! – расхохотался бородатый водитель. – Кому ж там воевать, одни селяне, считай, остались. Сотрудники частной военной компании как раз допивали кофе с черничным пирогом, когда в таверну ввалились те, для кого «сухой закон» дороги, равно как и остальные общечеловеческие законы, были не писаны. На несколько секунд до того у Соболева тихонько пискнула рация. Он прижал компактный наушник поплотнее к уху. – Командир, тут какие-то «черти» подвалили на двух «Хаммерах». Машинки непростые: усилены броней, на турелях – «Дашки». «Чертей» около дюжины, все – «свидомые». – Понял, будьте наготове. – Есть, командир. Соболев дал знать компании за столом, потому появление агрессивно настроенных «гостей» в подпитии для них неожиданностью не стало. Бойцы «Эх прокачу!» как бы невзначай придвинули к себе оружие и расстегнули кобуры. – Слава Украïнi! Никто и ухом не повел на это вымоченное в крови приветствие. Всех уже до печенок задрала братоубийственная война, одним из символов которой стал этот девиз. Якобы во славу Украине разожгли жадное пламя братоубийства и человеконенавистничества, положили в землю лучших из людей – и опустела Украина, оскудела некогда плодородная земля, опустели уютные села с белеными хатами, обеднели и озлобились люди. Но оставались еще националистические «отморозки», для которых «война – что мать родна»! На рукавах камуфлированных курток натовского образца были нашиты эмблемы полка особого назначения «Азов»: перекрещенная вертикальной чертой латинская буква N – нацистский знак «волчий крюк». Бряцая оружием, националисты прошли к стойке. «Донецкие» за общим столом наклонили головы, но это был не знак покорности, наклонились – чтобы не видел никто ярости, исказившей лица защитников Донбасса. Для них война еще не закончилась! Ватага бандеровцев расселась за столом, разлила «горiлку» по стаканам. – За вiльну Украïну! Слава героям! – Навiки слава! Александра Соболева аж передернуло от бандеровского приветствия. Бродяга разгладил усы. Николай Иванович заметил, как подобрался доктор из вооруженного эскорта с позывным Вежливый. Вилка крутилась, не переставая, в его тонких чувствительных пальцах хирурга. Все остальные тоже заметно напряглись, голоса в таверне стали на тон ниже. За столами сидели здоровые и крепкие мужики, но нарываться на неприятности с бандеровскими «отморозками» не хотелось никому. Фаря, водитель бронированного «Урала» с автоматическим минометом в кузове, поднялся со скамьи и вперевалку подошел к стойке. Он хотел попросить у хозяйки в дорогу черничного морса, который улучшает ночное зрение. Вслед за ним к стойке подошел один из «нациков». – Ще горiлки! – Он шарахнул по дереву кулаком. Мария в это время наливала черничный морс в объемистую флягу. – Слухай, ты, а ну подвынься, гыдота донэцька! – Пьяный детина бесцеремонно двинул Фарю плечом. Вот интересно, на форме бойцов ЧВК «Эх, прокачу!» не было никаких шевронов и нашивок, которые указывали бы на их происхождение. И тем не менее практически все безошибочно угадывали в них «донецких». Может, выдавал взгляд – изучающий и настороженный, а может быть – манера речи или же движения, в которых угадывалась немалая армейская выучка. Вислоусый, с чубом-«оселедцем» на бритом черепе бандеровец был одет в болотного цвета армейский свитер. Рукава были закатаны, открывая татуировки на предплечьях: различные сочетания трезубцев, черепов, сдвоенных молний СС и нацистских свастик. На поясе у «нацика» болтались здоровенные ножны, видимо, он компенсировал размеры в другом месте. На донецкого механика-водителя вислоусый детина поглядывал свысока и в прямом и в переносном смысле. Фаря и впрямь выглядел как постаревший Винни-Пух: щекастый, краснолицый, одышливый, с заметным брюшком. Он любил пошутить и вел себя вполне добродушно. Вот только Винни-Пух был все-таки медведем, а у этих хищников настроение меняется мгновенно и без всяких видимых признаков. Секунду назад перекидывавшийся с Марией шуточками-прибауточками Фаря вдруг саданул коротким крюком с левой в печень вислоусому верзиле с нацистскими татуировками на предплечьях. И тут же приложил сначала коленом по морде бандеровца, а потом его же головой – об стойку. Дерево загудело от удара и едва не пошло трещинами. Фаря мгновенно вырвал устрашающего вида тесак на поясе бесчувственного врага. Добродушие донецкого «водилы» было ой как обманчиво! Он воевал еще в Славянске огненным летом 2014-го и получил Георгиевский крест из рук Стрелкова за сбитый из РПГ-7 вертолет украинских карателей. На счету гранатометчика были еще несколько сожженных БМП и БТРов киевской хунты. Фаря был умелым и страшным бойцом. |