Онлайн книга «Вурдалак»
|
Владимир чертыхнулся и двинулся назад, к тыльной стороне здания, прячась за стволами деревьев. Появление женщины подтвердило догадку Владимира, что художник прячется здесь. Видимо, в дом как-то можно было проникнуть. «Кто из дочерей Верещагина это может быть? Скорее всего Аделия, покинувшая бал в самом начале». На то, чтобы, соблюдая осторожность, обойти дом, понадобилось много времени, к тому же с тыльной стороны к дому примыкал газон, теперь заросший бурьянами и невысокими кустами, это было открытое место, через которое ему не удалось бы пройти незамеченным при свете полной луны. Владимир метнулся к зданию и стал двигаться, прижимаясь к стене и пригибаясь под окнами. Теперь его можно было заметить из дома, только высунувшись из окна второго этажа, на котором не было ставен, и посмотрев вниз. Однако Владимир рассчитывал, что беглец и его гостья, увлеченные беседой, делать этого не будут. Не доходя до угла здания, Владимир обнаружил дверь черного хода, через которую, скорее всего, вошла в дом женщина. Ведь не через окно же она туда проникла! Владимир попробовал открыть дверь – она была заперта. Он стал ожидать, отойдя на десяток шагов назад и прижавшись к стене. Ждать пришлось долго. Но вот дверь открылась, из нее вышли двое и застыли, видимо, прощаясь. Владимир стал осторожно приближаться к ним, и тут у него под ногой хрустнула сухая ветка. – Беги! – крикнул мужчина, и женщина кинулась наутек. Мужчина, вместо того чтобы юркнуть в открытую дверь и затаиться, бросился к Владимиру, дав тем самым возможность спутнице скрыться. Владимир и мужчина сцепились и покатились по траве. Это не входило в намерения Владимира, он хотел всего лишь поговорить с художником, что и пытался втолковать ему, но безуспешно. Бородатый мужчина, у которого неприятно пахло изо рта, все пытался заломить Владимиру руки за спину, а тот лишь уворачивался, надеясь на силу слова. Поняв, что это бесполезно, Владимир вспомнил, чему его учил цирковой борец на платных занятиях по вольной борьбе, которые он посещал вместе с приятелем по университету. Он схватил противника, физически довольно слабого, за запястье и применил болевой прием. Тот закричал от невыносимой боли и сдался. Владимир, тяжело дыша, поднялся, а мужчина продолжал лежать, жалобно поскуливая и держась здоровой рукой за пострадавшее запястье. – Вы из полиции? – спросил художник – а это был он. – Вставайте! Я не полицейский, мне нужно с вами поговорить. – Кто вы? – Я врач, Шульженко Владимир Иванович, работаю в психиатрическом отделении, где вы лечились. – Вы вернете меня в больницу? – Я хочу помочь вам, но вы должны быть со мной откровенны. К вам приходила Аделия Верещагина? – Я не хочу с вами об этом говорить! Зачем она вам? Везите меня в больницу! – истерически прокричал художник, продолжая лежать на траве. – Вас ожидает не больница, а тюрьма, потом суд и виселица. – Почему виселица?! Я ничего не сделал такого, за что меня отправили бы на виселицу! – Вас подозревают в убийстве как минимум трех человек, а могут обвинить во всех пяти убийствах! Вся полиция губернии вас разыскивает! – Я не хочу на виселицу! – завизжал художник. – А-а-а! – С вами этого не случится, если вы честно ответите на мои вопросы. Вы согласны? – Спрашивайте, я не хочу на виселицу! – Я знаю вашу историю, как вы сбежали вместе с Аделией, и уверен, что сейчас к вам приходила она. Я не спрашиваю зачем, так как знаю – она принесла вам деньги и попросила немедленно уехать. – Вы все знаете! – устало произнес мужчина, поднявшись. – Так зачем спрашиваете? – Она сказала, почему вам надо бежать? – Сказала, что мне угрожает смертельная опасность. – С каких пор вы стали кучером у Аделии? – Больше месяца назад, мне тогда санитар принес от нее деньги, продукты и записку. В ней Аделия потребовала, чтобы я, во имя нашей любви, стал ее ночным кучером. – Как зовут санитара, который передал вам записку? – Прохор, во время своих дежурств он сообщал мне, что карета меня ожидает, и я покидал психиатричку. – Он говорил, что вас ждет именно Аделия? Вспомните, это очень важно! И это был только Прохор или и другие санитары? – Только он, и всегда говорил «карета ждет», а ее имени не упоминал. – Что происходило после того, как вы покидали больницу? – Кучер освобождал мне свое место, давал мне балахон с капюшоном, и я его надевал. Мы ездили по городу два-три часа, пока Аделия не приказывала возвращаться к больнице. Там кучер снова занимал свое место. – Какова была цель этих поездок? Вы разговаривали с Аделией? – Нет, она лишь говорила, что надо делать. Мы колесили по городу, иногда останавливались возле церкви, и она шла туда молиться. – Почему вы убежали из больницы? – Аделия снова передала мне записку, в которой потребовала, чтобы я здесь спрятался, назначила время нашей встречи – как раз сегодня. – Передала записку через Прохора? – Нет, через Степана. – Ты же перед этим сказал, что она вызывала тебя только через Прохора! – Прохор только раз принес записку, а потом передавал мне на словах. Вторую записку мне принес Степан. – Много денег тебе принесла Аделия? – Очень много – семьсот рублей! – О чем вы разговаривали? – Вспомнили прошлые денечки. Затем она дала деньги и сказала, чтобы я немедленно уезжал, но не шел на вокзал, не садился в дилижанс, а воспользовался лодкой и спустился вниз по Десне. Она купила лодку и сказала, где мне ее найти. – О чем еще говорили? – Я упрашивал ее бежать вместе со мной, как в прошлый раз. Она грустно на меня посмотрела и сказала, что смертельно больна и дни ее сочтены. Такое чудное название ее болезни – порфироносец, что ли. Нет, но что-то связанное с этим словом. Владимир напряг память, но ничего подходящего не мог вспомнить. – На самом деле вы служили кучером не у Аделии, а у ее сестры Ирины. – Разве такое возможно?! Нет, это была Аделия! Владимир не стал убеждать художника в обратном. Ему стало ясно, что Ирина манипулировала им, а Аделия, узнав об этом, не стала открывать ему правду. Для нее было важнее, чтобы художник уехал из города, иначе его могли обвинить в убийствах. – Вам лучше не бежать, а сдаться полиции и все рассказать. – Вы сдадите меня полиции?! – Голос у художника дрожал. – Я буду свидетельствовать в вашу пользу, и мы докажем, что вы невиновны. – Так мне не бежать на лодке? |