Книга Стивен Кинг идет в кино, страница 30 – Стивен Кинг

Салл-Джон с недоумением помотал головой.

– Не знаю, – сказал он. – Правда, не знаю, – и зашагал к воротам, напевая «На вечеринке». Одну из своих любимых. Бобби она тоже нравилась. «Денни и Мальчики» еще какие клевые!

Бобби открыл подаренную Тедом книжку (она теперь выглядела сильно замусоленной) и перечел две последние страницы, те, где наконец появляются взрослые. Снова задумался – счастливый или печальный? И Салл-Джон выскочил у него из головы. Позднее ему пришло в голову, что многое могло бы сложиться по-другому, упомяни Эс-Джей, что жуткие типчики, которых он видел, были в желтых плащах.

* * *

– Уильям Голдинг написал интересную вещь про эту книгу и, по-моему, о том, почему тебе так важно узнать про конец… еще шипучки, Бобби?

Бобби мотнул головой и сказал «нет, спасибо». Ему не так уж нравилась шипучка из корнеплодов, и чаще он пил ее из вежливости, когда бывал с Тедом. Они опять сидели за кухонным столом Теда, пес миссис О’Хара все еще лаял – насколько мог судить Бобби, Баузер никогда не умолкал, – а Тед все еще курил свои «честерфилдки». Бобби, когда пришел из парка, заглянул к матери, увидел, что она спит у себя на кровати, и бросился на третий этаж спросить Теда про конец «Повелителя мух».

Тед подошел к холодильнику… и остался стоять там, положив руку на дверцу, глядя в пространство. Позднее Бобби предстояло сообразить, что это был первый раз, когда он ясно увидел, что с Тедом что-то не так, вернее, очень неладно и становится еще неладнее.

– Их сначала замечаешь обратной стороной глаз, – сказал он, будто продолжая разговор. Он говорил четко, Бобби разбирал каждое слово.

– Что замечаешь?

– Их сначала замечаешь обратной стороной глаз. – Все еще глядя в пространство, одной рукой сжимая ручку холодильника. И Бобби стало страшно. Будто в воздухе что-то было, что-то вроде цветочной пыльцы – у него защекотало в носу, зачесались тыльные стороны ладоней.

Потом Тед открыл холодильничек и нагнулся.

– Точно не хочешь? – спросил он. – А то холодненькая, в самый раз.

– Не… нет, не нужно.

Тед вернулся к столу, и Бобби понял, что Тед либо хочет сделать вид, будто ничего не случилось, либо ничего не помнит. И еще он понял, что с Тедом сейчас все в порядке. Для Бобби этого было достаточно. Взрослых не поймешь. Иногда лучше просто не замечать того, что они вытворяют.

– Скажите, что он сказал про конец, мистер Голдинг?

– Насколько помню, что-то вроде: «Мальчиков спасла команда линейного крейсера, но кто спасет команду?» – Тед налил себе стакан шипучки, подождал, чтобы пена осела, и подлил в стакан еще. – Теперь понимаешь?

Бобби прикинул так и эдак, словно решал ребус. Черт, это и был ребус.

– Нет, – сказал он наконец. – Все равно не понимаю. Их не от чего было спасать – я про моряков в шлюпке, – потому что они ведь не были на острове. И еще… – Он подумал о малышах в песочнице: один ревет во весь голос, а другой знай себе играет с отнятым самосвальчиком. – Моряки на крейсере ведь взрослые. А взрослые в спасении не нуждаются.

– Нет?

– Нет.

– Никогда?

Бобби вдруг вспомнил свою мать: какой она бывает из-за денег. Потом вспомнил, как проснулся ночью и вроде бы услышал, как она плачет. Он ничего не ответил.

– Ты поразмысли, – сказал Тед, сильно затянулся и выпустил клуб дыма. – Хорошие книги для того и пишутся, чтобы над ними потом размышляли.

– Ладно.

– «Повелитель мух» ведь не очень похож на «Мальчишек Харди», верно?

Бобби на мгновение увидел очень ясно, как Фрэнк и Джо Харди бегут по джунглям с самодельными копьями, распевая, что убьют дикую свинью и воткнут копья ей в задницу. Он засмеялся, и когда Тед присоединился к его смеху, он понял, что навсегда покончил с Мальчишками Харди, Томом Свифтом, Риком Брентом и Бомбой – мальчиком из джунглей. «Повелитель мух» уничтожил их, и Бобби лишний раз обрадовался, что у него есть взрослая библиотечная карточка.

– Да уж! – ответил он.

– А хорошие книги не выдают все свои секреты сразу. Запомнишь?

– Да.

– Потрясающе! А теперь скажи мне, хочешь зарабатывать у меня по доллару в неделю?

Перемена темы была настолько внезапной, что на секунду Бобби запутался, но потом расплылся до ушей и сказал:

– Ух, черт! Само собой!

В мозгу у него бешено закружились цифры: Бобби все-таки преуспел в математике настолько, чтобы сосчитать, что доллар в неделю означает по меньшей мере пятнадцать баксов к сентябрю. А добавить их к тому, что уже накоплено, да плюс даже средний урожай бутылок по кустам, да подстричь пару-другую газонов по улице… ух ты! В День Труда ^[19] он уже сможет прокатиться на «швинне»!

– А что мне нужно будет делать?

– Тут нам требуется соблюдать осторожность. Большую осторожность. – Тед замолк и о чем-то задумался – так долго, что Бобби испугался, как бы он снова не понес чушь об обратной стороне глаз. Но когда Тед поглядел на него, та странная пустота у него в глазах не появилась. Они были ясными, хотя и немножко виноватыми. – Я бы никогда не попросил моего друга – а особенно юного друга – лгать родителям, но тут я попрошу тебя заняться со мной небольшим отводом глаз. Ты знаешь, что это такое?

– Само собой. – Бобби подумал о Салле и его новом плане путешествовать с цирком, носить черный фрак и вытаскивать кроликов из шляпы. – Ну, как делают фокусники, чтобы дурачить зрителей.

– Если это выразить так, звучит ведь не особенно хорошо, верно?

Бобби покачал головой. Да, если убрать блестки и цветное освещение, звучало это совсем-совсем нехорошо.

Тед отхлебнул шипучки и вытер пену с верхней губы.

– Твоя мама, Бобби. Она не то чтобы очень меня недолюбливает – сказать так было бы, по-моему, несправедливо… но я думаю, что она ПОЧТИ меня недолюбливает. Согласен?

– Вроде бы. Когда я ей сказал, что у вас может быть для меня работа, она чуть на стенку не полезла. Сказала, что я должен рассказать ей, что вы хотите, чтобы я делал, а тогда она скажет, можно мне или нет.

Тед Бротиген кивнул.

– По-моему, это все потому, что вы часть вещей привезли в бумажных пакетах. Я знаю, получается глупость какая-то, но другой причины вроде бы нету. – Он думал, что Тед засмеется, но тот только снова кивнул.

– Может, все только к этому и сводится. В любом случае, Бобби, я не хотел бы, чтобы ты ослушался мамы.

Очень даже хорошо, но Бобби Гарфилд не совсем ему поверил: если так, так зачем было говорить про отвод глаз?

– Скажи маме, что у меня глаза очень быстро устают. Это правда. – Словно в доказательство, Тед поднял правую руку и помассировал уголки глаз большим и указательным пальцами. – Скажи ей, что мне хотелось бы, чтобы ты каждый день читал мне статьи из газет, а за это я буду платить тебе доллар в неделю – монету, как выражается твой приятель Салл.