Онлайн книга «Стивен Кинг идет в кино»
|
Он не думал, что сумеет уснуть, – во всяком случае, вот так сразу, но позади был тот еще день: ссора с матерью, деньги, выигранные у пляжного мошенника, поцелуи на самом верху Колеса Обозрения… и он начал проваливаться в приятный сон. «Может, она моя девочка, – подумал Бобби. – Может, она все-таки моя девочка». Под последний преждевременный замирающий вдали удар городских курантов Бобби уснул. V. Бобби читает газету. Каштановый с белым нагрудничком. Великая перемена для Лиз. Лагерь Броуд-стрит. Тревожная неделя. Отъезд в Провиденс В понедельник, когда мама ушла на работу, Бобби поднялся наверх к Теду почитать ему газету (хотя с его глазами ничего такого не было и он мог бы читать и сам, Тед говорил, что ему нравится слушать голос Бобби, а если тебе читают, когда ты бреешься, это и вообще роскошь). Тед стоял в своей крохотной ванной перед открытой дверью и соскребал пену с лица, пока Бобби проверял его на разные заголовки на разных страницах. «БОИ ВО ВЬЕТНАМЕ УСИЛИВАЮТСЯ»? – До завтрака? Спасибо, нет. – «УГОН ТЕЛЕЖЕК. АРЕСТ МЕСТНОГО ЖИТЕЛЯ»? – Первый абзац, Бобби. – «Когда вчера ближе к вечеру полиция явилась в его дом в Понд-Лейне, Джон Т. Андерсон из Харвича подробно рассказал им о своем увлечении – он коллекционирует тележки для супермаркетов. «Он очень интересно говорил на эту тему, – сказал полицейский Кэрби Моллой из харвичской полиции, – но мы не были окончательно убеждены, что все его тележки приобретены честным путем». Оказалось, что Моллой попал в точку. Из пятидесяти с лишним тележек на заднем дворе мистера Андерсона по меньшей мере двадцать были украдены из харвичских «Любой бакалеи» и супермаркета. Обнаружено было даже несколько тележек из супермаркета в Стансбери». – Достаточно, – сказал Тед, ополаскивая бритву в горячей воде и поднося к намыленной шее. – Тяжеловесные провинциальные прохаживания по поводу мелкого маниакального воровства. – Я не понимаю. – Судя по всему, мистер Андерсон страдает неврозом – иными словами, душевным расстройством. По-твоему, душевные расстройства смешны? – Да нет. Людей, у которых винтиков не хватает, мне жалко. – Рад слышать. Я знавал людей, у которых винтиков вовсе не было. Очень много таких людей, если на то пошло. Они часто кажутся жалкими, иногда вызывают благоговение, иногда внушают ужас, но они не смешны. «УГОН ТЕЛЕЖЕК!» – надо же. А что еще там есть? – «ВОСХОДЯЩАЯ КИНОЗВЕЗДА ПОГИБЛА В АВТОКАТАСТРОФЕ В ЕВРОПЕ». – Фу! Не надо. – «ЯНКИ» ПРИОБРЕЛИ ИГРОКА У «СЕНАТОРОВ»? – Что бы там «Янки» ни делали с «Сенаторами», меня не интересует. – «АЛЬБИНИ ПРИМЕРИВАЕТ РОЛЬ ПОБЕЖДЕННОГО»? – Да, эту, пожалуйста, прочти. Тед внимательно слушал, тщательно брея горло. Самого Бобби статья не слишком увлекла – она же все-таки была не про Флойда Паттерсона или Ингемара Йоханссона (Салл прозвал шведского боксера Инге-Детка), но тем не менее читал он старательно. Бой из двенадцати раундов между Томми «Ураганом» Хейвудом и Эдди Альбини должен был состояться вечером в следующую среду в Мэдисон-сквер-гарден. Оба противника отлично показали себя в прошлом, но важным, если не решающим, фактором считался возраст – двадцатитрехлетний Хейвуд против тридцатишестилетнего Эдди Альбини, и признанный фаворит. Победителю открывалась возможность осенью встретиться с чемпионом в тяжелом весе, оспаривая его титул, – примерно тогда, когда Ричард Никсон станет президентом (мать Бобби не сомневалась в его победе: даже не важно, что Кеннеди – католик, просто он слишком молод и по горячности способен наломать много дров). В статье Альбини сказал, что понимает, почему на нем ставят крест – он уже не так молод, и кое-кто думает, он выходит в тираж, потому что проиграл нокаутом Сахарному Мальчику Мастерсу. И, конечно, он знает, что руки у Хейвуда длиннее и он для своих лет слывет нелегким противником. Но он вовсю тренируется, сказал Альбини, скачет через веревочку, а в спарринг-партнеры подобрал парня, у которого движения и удары похожи на хейвудские. В статье полно было слов вроде «несгибаемый» и «полный решимости», а про Альбини было сказано, что он «полон задора». Бобби сообразил, что, по мнению автора, от Альбини мокрого места не останется и он его жалеет. «Ураган» Хейвуд интервью не дал, но его менеджер, типчик по имени И. Клайн – динст (Тед объяснил Бобби, как правильно произносить эту фамилию), сказал, что это скорее всего будет последний бой Альбини. «В свое время он был на коне, но его время прошло, – сказал Клайндинст. – Если Эдди продержится шесть раундов, я отправлю моего мальчика спать без ужина». – Ирвинг Клайндинст ка-май, – сказал Тед. – Чего-чего? – Дурак. – Тед смотрел в окно, в ту сторону, откуда доносился лай пса миссис О’Хары. Не совсем невидящими глазами, как иногда случалось, но как-то отдалившись. – Вы его знаете? – спросил Бобби. – Нет-нет, – сказал Тед. Вопрос словно бы сначала его немножко напугал, а потом позабавил. – Я знаю о нем. – По-моему, этому типу Альбини туго придется. – Заранее ничего сказать нельзя. Потому-то это и интересно. – Вы о чем? – Ни о чем. Переходи к комиксам, Бобби. Флэш Гордон, вот что мне требуется. И непременно скажи мне, как одета Дейл Арден. – Почему? – Потому что она, по-моему, настоящий пупсик, – сказал Тед, и Бобби прыснул со смеху. Ничего не мог с собой поделать. Тед иногда такое говорил! На следующий день, возвращаясь из Стерлинг-Хауса, где он заполнял все анкеты на летний бейсбол, Бобби наткнулся в Коммонвелф-парке на прикрепленное к дереву аккуратно напечатанное объявление: ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ НАМ НАЙТИ ФИЛА! ФИЛ – наш ВЕЛЬШ-КОРГИ! ФИЛУ 7 ЛЕТ! ФИЛ – КОРИЧНЕВЫЙ с БЕЛЫМ НАГРУДНИЧКОМ! ГЛАЗА у него ЯСНЫЕ и ОЧЕНЬ УМНЫЕ! КОНЧИКИ УШЕЙ – ЧЕРНЫЕ! Принесет вам мячик, если вы скажете: «ДАВАЙ, ФИЛ!» ПОЗВОНИТЕ ХОуситоник 5-8337! (или) ПРИНЕСИТЕ дом 745 Хайгейт-авеню! СЕМЬЯ САГАМОР! Фотографии Фила не было. Бобби довольно долго простоял у объявления. Часть его рвалась побежать домой и рассказать Теду – и не только об этом, но и о полумесяце со звездой, нарисованных рядом с «классиками». А другая часть твердила, что в парке полно всяких объявлений – вон на соседнем вязе прилеплена афишка концерта на площади, – и он будет последний псих, если расстроит Теда по такому поводу. Эти две мысли боролись друг с другом, пока не превратились в две трущиеся деревяшки, так что его мозг мог вот-вот загореться. «Не буду об этом думать», – сказал он себе, отступая от объявления. И когда голос из глубины его сознания – угрожающе ВЗРОСЛЫЙ голос – напомнил, что ему ПЛАТЯТ за то, чтобы он думал обо всем таком, чтобы он РАССКАЗЫВАЛ обо всем таком, Бобби сказал голосу, чтобы он заткнулся. И голос заткнулся. |