Книга Стивен Кинг идет в кино, страница 71 – Стивен Кинг

– Они погнались за ней, – сказала Кэрол. – Она попыталась уйти, а они погнались за ней и заставили вернуться.

Бобби уже знал. Они гнались за ней по коридору отеля. Он видел это. Не помнил где, но видел!

– Пусть они перестанут! Пусть я перестану это видеть! – закричала Кэрол. – Она отбивается, но вырваться не может! Она отбивается, но не может вырваться!

Тед сбросил столик на пол и с трудом поднялся на ноги. Его глаза горели.

– Обними ее, Кэрол! Обними изо всех сил! И тогда это кончится!

Кэрол обхватила здоровой рукой мать Бобби. Лиз, шатаясь, попятилась и чуть не упала – ее туфля зацепилась за ножку дивана. Она устояла, но трубка скатилась на пол возле кроссовки на вытянутой ноге Бобби. Из нее доносилось сердитое жужжание.

На мгновение все застыло в этом положении, будто они играли в «статуи» и водящий закричал: «Замри!» Первой сделала движение Кэрол, отдернув руку от Лиз Гарфилд и отступив. Слипшиеся пряди волос падали ей на глаза. Тед подошел к ней и хотел положить руку ей на плечо.

– Не прикасайся к ней! – сказала Лиз, но машинально, бессильно. Что бы ни вспыхнуло в ней при виде девочки на коленях у Теда Бротигена, теперь поугасло, во всяком случае, пока. Вид у нее был совсем измученный.

Тем не менее Тед опустил руку.

– Вы правы, – сказал он.

Лиз сделала глубокий вдох, задержала воздух, потом выдохнула. Она посмотрела на Бобби, отвела глаза. Кэрол рассказала маме Бобби о том, как большие ребята схватили ее в парке и как сначала все было вроде как одна из их шуток. А потом Гарри начал бить ее по-настоящему, а другие двое держали. Щелчок у нее в плече напугал их, и они убежали. Она рассказала Лиз, как Бобби нашел ее через пять минут – а может, через десять: боль была такая сильная, что она не знает, сколько минут прошло – и принес ее сюда. И как Тед вправил ей плечо, но сначала дал ей пояс Бобби ловить боль. Она нагнулась, подобрала пояс с пола и показала Лиз проколы, оставленные ее зубами. Показала с гордостью и смущением.

– Всю я не поймала. Но очень много.

Лиз бегло взглянула на пояс и обернулась к Теду.

– А зачем вы разорвали ее блузку, шеф?

– Он не разрывал! – крикнул Бобби, внезапно обозлившись на нее. – Он разрезал ее, чтобы осмотреть плечо и вправить его, и не сделать ей больно лишний раз. Так я же принес ему ножницы сам! Почему ты такая глупая, мам, почему не понимаешь…

Лиз размахнулась, не оборачиваясь, захватив Бобби врасплох. Тыльная сторона ее ладони впечаталась в его лицо сбоку – указательный палец даже ткнул его в глаз, и голову ему пронзила острая боль. Его слезы разом высохли, словно в качавшем их насосе произошло короткое замыкание.

– Не смей называть меня глупой, Бобби-бой, – сказала она.

Кэрол со страхом смотрела на крючконосую ведьму, которая вернулась на такси в одежде миссис Гарфилд. Миссис Гарфилд, которая убегала и дралась, когда уже не могла больше бежать. И в конце концов они сделали с ней то, что хотели.

– Не надо бить Бобби, – сказала Кэрол. – Он не такой, как они.

– Он что – твой мальчик? – Лиз засмеялась. – Верно? Ну, ты молодчина! Но я открою тебе один секрет, детка, – он точно такой же, как его папочка и все они остальные. Пойдем в ванную. Я тебя умою и подберу, что тебе надеть. Черт, ну и вид!

Кэрол еще секунду смотрела на нее, потом повернулась и пошла в ванную. Ее голая спина выглядела узенькой и беззащитной. И белой. Такой белой по контрасту с загорелыми руками!

– Кэрол! – окликнул ее Тед. – Теперь лучше?

Бобби решил, что спросил он ее не о плече. На этот раз.

– Да, – ответила она, не оборачиваясь. – Но я все еще слышу ее где-то далеко. Она кричит.

– Кто кричит? – спросила Лиз. Кэрол ей не ответила. Она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Лиз секунд пять смотрела на дверь, словно выжидая, не выскочит ли из нее Кэрол, а потом обернулась к Теду. – Кто кричит?

Тед только настороженно посмотрел на нее, будто ожидая нового нападения в любой момент.

Лиз начала улыбаться. Бобби знал эту улыбку, ее «я вот-вот выйду из себя» улыбку. Неужели ей еще осталось из чего выйти? Из-за подбитых глаз, сломанного носа и разбитой губы эта улыбка сделала ее лицо совсем жутким – лицо не его матери, а какой-то чокнутой.

– Вы ну прямо добрый самаритянин, а? И сколько раз вы ее пощупали, пока вправляли ей плечо? Подержаться, конечно, особо не за что, но, спорю, вы ничего не пропустили, верно? Удобного случая не упустите, так? Давайте-давайте, признавайтесь мамочке!

Бобби смотрел на нее с возрастающим отчаянием. Кэрол же рассказала ей все – всю правду, но это ничего не изменило. Ничего! Черт!

– В этой комнате есть опасный взрослый, – сказал Тед. – Но это не я.

Она посмотрела на него, сначала не понимая, потом не веря своим ушам, потом с яростью.

– Да как ты смеешь! Как ты смеешь!

– Он же ничего не сделал! – закричал Бобби. – Ты что, не слышала, что говорила Кэрол? Ты что…

– Заткни пасть, – сказала она, не глядя на него. Глядела она только на Теда. – Полиция, по-моему, очень тобой заинтересуется. Дон позвонил в Хартфорд в пятницу, прежде чем… ну, прежде. Я его попросила. У него там друзья. Ты никогда не занимался бухгалтерией в штате Коннектикут, не служил в управлении контролера, ни где еще. В тюрьме сидел, верно?

– В определенном смысле – пожалуй, – сказал Тед. Он, казалось, немного успокоился, хотя по его щеке все еще сползала кровь. Он достал сигареты из кармана рубашки, посмотрел на них и снова положил в карман. – Но не в такой, о какой вы думаете.

«И не в этом мире», – подумал Бобби.

– За что бы? – спросила она. – За ублажение маленьких девочек по первому разряду?

– У меня есть нечто ценное, – сказал Тед, поднял руку и постучал пальцем по виску. На подушечке пальца отпечаталась кровь. – И есть другие, как я. И есть люди, чья работа – ловить нас, удерживать и использовать для… ну, использовать нас, ограничимся этим. Я и еще двое спаслись. Один был пойман, один убит. Только я остаюсь на свободе. То есть если… – он посмотрел по сторонам, – это можно назвать свободой.

– Ты чокнутый. Чокнутый старик Бреттиген. Свихнутый дальше некуда. Я звоню в полицию, и пусть они решают, отправить тебя в тюрьму, откуда ты смылся. Или в сумасшедший дом. – Она нагнулась за телефонной трубкой.

– Нет, мам! – сказал Бобби и протянул к ней руку. – Не…

– Бобби! Нет! – резко сказал Тед.

Бобби попятился, посмотрел сначала на маму, которая уже поставила телефонный аппарат как следует, потом на Теда.

– Не в этом ее состоянии, – сказал Тед. – В этом ее состоянии она может только кусаться.

Лиз Гарфилд одарила Теда сияющей, почти невыразимой улыбкой – «Ничего не выйдет, сукин ты сын» – и сняла трубку с рычага.