Книга Напряжение на высоте, страница 32 – Владимир Ильин

А Артем отчего-то как-то задумчиво глянул на меня.

— И — что? — Осторожно уточнила Инка.

— И ничего, — пожала плечами невеста. — Отряхнулась, домой пошла.

— Ты, наверное, была в каске, — проскрипела Аймара зубами.

Но была тут же мягонько обнята Артемом, уловившим начало перепалки, оттого приобнявшем ее за плечи и направившимся вместе с ней на выход.

— Ну какая еще каска? — Мягко пожурил ее он. — Зачем? Это же жена Максима.

— А, точно!.. — Словно вспомнив самоочевидный факт, взбодрилась Инка. — Ну, на этих болезных гору уронить — истинное милосердие!

— Уж лучше оставить жить и мучиться, — не согласился с ней Шуйский. — В этом будет настоящая мудрость и хитроумие Аймара.

— Мне кажется, они хотели нас обидеть, — выразила свое мнение Ника, глядя вслед ушедшим.

— Нет, это просто крайне бескультурные люди. Представляешь, берут билеты в большой театр, чтобы три часа смотреть в потолок.

Шаги в коридоре участились, чтобы побыстрее затихнуть.

— Тебе не страшно? — Слегка поежившись и отпустив эмоции, Ника вновь покосилась на окно.

— Это должно быть страшнее конца света? — Задал я риторический вопрос и пожал плечами. — Тем более, она еще не упала.

— Пока не упала, — эхом произнесла Ника, сжав мое плечо. — Может, отдать им Инку?

— Да как? Ей тут сейчас медом намазано, она сама не уйдет. — Вздохнул я, разглядывая небывалый горизонт. — Этим двоим сейчас придумывать, что делать, чтобы не выставить родичей Инки дураками. Аймара угрожают целой стране из-за глупости двух влюбленных.

— Из-за того, что ты ее похитил. — Поправила меня невеста.

— Это было давно и неправда. — Отмахнулся я. — Но сегодня все именно так, как я говорю.

— Инка все еще хочет твоей крови.

— Тогда есть вариант уронить гору первым. — Почесал я затылок.

— На столицу?! — До боли сжала Ника мое плечо.

— Все равно ведь все подумают на Аймара.

— На миллионы людей?!

— Какие Аймара подлые и кровожадные. — Поцокал я языком. — Смерть им и разорение. Война объединенными силами всей страны. Не до Самойловых им будет точно. А там и Шуйские сойдут за посредников.

— Ты ведь никогда так не сделаешь, верно? — Задрожал голос Ники.

— Наша политическая программа направлена на спасение мира, — веско отметил я.

Рядом выдохнула невеста.

— Но городом можно пожертвовать.

На ногу больно наступили каблуком.

— Ладно. Готов спасти этот город от себя, — покосился я на нее. — За поцелуй.

— Это шантаж?!

— Раз меня не любишь, то хотя бы мир спасешь, — печально произнес я.

Ника помялась на месте, заглянула через мое плечо в коридор, оглянулась на окно и порозовела щеками.

— Я…

— Да и ладно. Подумаешь — Москва…

— Нет! То есть, не по этому! Просто… Просто каждый раз, когда я… Ну… Когда получалось так… Происходило что-то ужасное. — В сердцах выдохнула она. — То мальчик ногу сломает, то руку, то отек Квинке, потому что у него аллергия на мои духи!..

— Ника. — Удержал я ее, касаясь локотков.

Заглянул в глаза и произнес крайне убедительно, тщательно проговаривая каждое слово.

— Огромная. Гора. Над. Городом. Которая. Упадет. Куда хуже?

— Всегда может быть хуже! Вот например вчера…

— Целуй! — Строго произнес я.

И сделал все сам, потому что главное отличие нашей политической силы — настойчивость и умение добиваться своего.

— Так все-таки любишь или только ради спасения мира? — Заглянул я в ее глаза после того, как мы смогли оторваться друг от друга.

Ника глубоко дышала, поставив руки согнутыми между мной и собой — но так и не сделав ни единого движения, чтобы оттолкнуть. Наоборот, скорее стараясь быть ближе.

Но после этого вопроса меня все-таки толкнули, а в помещение через мгновение остался только слабый аромат, тишина и вид на гору — которая пока еще не сорвалась вниз.

Мягко закрылась пассажирская дверь седана, чтобы немедленно открыться с той стороны.

— Ты куда? — Насторожено спросила Ника, разглядывая меня сверху вниз.

С учетом того, что я искал ее порядка часа по всей больнице, явление хоть и желанное, но несколько запоздалое.

Немного неловко разыскивать по коридорам вполне работающей и функционирующей больницы спрятавшегося от тебя человека. Вокруг кашель, серые лица, обеспокоенные родственники и медики, для которых Ника неожиданно успела стать своей — успела трудоустроиться. Вернее, трудоустроили, прознав про способности целителя. Ну и сломанный аппарат МРТ тоже надо было окупать. И все это при полном ее одобрении — с прицелом остаться здесь на практику, ежели удастся восстановиться в университете по своей специальности. Самый же простой вариант поиска с системой охраны и камерами на этажах блокировали люди Шуйских — их немало понаехало со вчерашнего дня для обеспечения безопасности в тревожное и нестабильное время возможного начала войны между княжествами.

— В университет.

— Но тебя же ищут? — Встревожилась она.

— Розыск сняли еще ночью.

То ли как символ того, что мы были услышаны. То ли как аванс и приглашение к беседе.

— А если это ловушка?

— Как раз проверю. Без тебя. — Произнес я строго. — Вон, охрана есть в машине сопровождения.

Неведомо с какого момента перемещаться по столице на двух машинах стало нормой. Но внутреннее ощущение правильности этого поведения.

— Охрана надежная? — Сурово уточнила невеста, запахивая медицинский халатик под холодным ветром.

— Надежная. Ты давай, не мерзни. — Указал я взглядом на выход из больницы.

— Раз надежная, то нечего мерзнуть. — Покладисто согласилась Ника и потеснила меня на сидении, протискиваясь рядом.

— Куда! — Запоздало запротестовал я.

— С тобой. — Перелезла через мои ноги девушка и расположилась рядом.

Быстренько скинула больничный халат, оставшись в белом джемпере и джинсах, а белую ткань закинула за подголовник назад.

— Поехали. — Бодро постучала она по сидению водителя и уставилась в вынутый из кармана сотовый телефон.

Машина, разумеется, осталась стоять на месте.

— Предлагаю тебе вернуться. — Коснулся я пальцами переносицы и помассировал. — Все проверю, тебе расскажу. Завтра вместе поедем.

— Еще не хватало, чтобы меня и сейчас отчислили. Потом прогулы отрабатывать, за зачетами бегать… — Пробубнила Ника, листая страничку за страничкой. — Быть похищенной — еще не уважительная причина!