Книга Я - не ведьма!, страница 32 – Тереза Тур

— Я… Мне… скоро исполнится тринадцать. И я… очень боюсь…

Агнесса побледнела. В глазах девочки, которой вот-вот исполнится тринадцать, был не просто страх. В них была обреченность. Покорность судьбе. В них было… ожидание неизбежной смерти. Плохо. Очень плохо. В таком состоянии с Силой не договориться. Если ничего не сделать — они проиграют. С девочкой обязательно надо работать. Но… заниматься с ведьмой, что еще не познала Силу без разрешения родителей или хотя бы главы Ковена, она не имела права. Это запрещено.

— У меня была старшая сестра. Она погибла… — едва слышно прошептала Мила.

— Вы поможете? — Катрин подняла на психолога глаза.

Этот взгляд был совсем другим! Полным непоколебимой уверенности в том, что Агнесса способна совершить любое чудо, стоит ей взмахнуть кристаллом на ниточке.

— Сила вот-вот придет. Я это чувствую. И… я тоже умру. Я это знаю…

- Мне необходимо разрешение, — Агнесса серьезно посмотрела на Катрин. — Разрешение матери Милы или хотя бы главы Ковена. Без него я не имею права работать.

Девочки переглянулись, и отрицательно покачали головой.

— Бабушка?

— Ой, нет… — хором сказали юные ведьмы.

Агнесса опустилась в кресло. Поймала насмешливый взгляд ворона, неподвижно сидевшего на каминной полке. Вот они, ведьмы. Пришли. Сами. За помощью. И она ее им окажет!

— Мы идем к Эвелине Хорр, — решилась психолог.

— К главе Ковена?! — испуганно пискнула Таша.

— Именно.

…

Эвелин жила в большом, красивом особняке, неподалеку от мэрии. Белые кирпичные стены увиты декоративным плющом, усыпанным ярко-фиолетовыми цветочками, чем-то похожими на маргаритки. Агнесса вспомнила клумбы возле университета. И вдруг поняла, что… совсем не скучает по столичной жизни. Как-то незаметно Лидор стал своим. Родным.

Им не пришлось стучать — навстречу вышел слуга, окинув строгим, внимательным взглядом элегантную даму в брючном бежевом костюме и трех девочек.

— Как прикажете доложить… дамы?

— Госпожа Агнесса Пресци. Психолог.

— Минуту, — поклонился слуга.

Их проводили в кабинет на первом этаже.

— Госпожа… Пресци?! — глава Ковена запнулась, увидев девчонок. — Таша? Катрин? Мила, и ты здесь? Что случилось?!

Девочки поклонились. Было видно, что они боятся Верховную.

— Катрин?

— Я привела к госпоже Пресци Милу.

— Вижу. Как мама, Мила?

Девочка опустила глаза. Ведьма долго на нее смотрела. И… отвела взгляд.

— Госпожа Пресци может помочь Миле! — воинственно проговорила Катрин. — Может! Таше же помогла!

Взгляд главы Ковена переместился на Агнессу. Та почувствовала себя неуютно — сила Эвелины Хорр чувствовалась во всем.

— Может быть, мы отпустим девочек и поговорим? — решилась психолог.

— Хорошо.

Верховная позвонила в колокольчик, распорядилась подать девочкам чай в гостиной. И, дождавшись, пока юные ведьмы уйдут, развернулась к Агнессе.

— Я снова должна вас поблагодарить, — сказала она таким тоном, будто собиралась наслать смертельное проклятие, не иначе. — Вы спасли ведьму. Вновь.

— И город, — у Агнессы и в мыслях не было хвалиться, просто она во всем любила точность.

— И город, — медленно кивнула Эвелин, чуть склонив голову на бок.

— Девочке в таком состоянии нельзя пытаться овладеть силой. Она слаба, а значит, может погибнуть.

— Как вам удалось помочь Таше?

— Я предложила ей выбор.

— Что?!

Ведьма протянула Агнессе бокал с бреэнди.

Та поколебалась — все-таки еще утро, но не отказала.

— Наши желания формируют эмоциональный фон. Эмоции же влияют не только на физическое состояние, но и на возможные ресурсы магического потенциала. — Брэнди показалось огненным. И… приятным. — Сила. Ты должна. Род. Надо. И никого не волнует, чего хочешь ты сама, принимаешь ли ты эту силу…

— А вы сами?

— Сейчас речь не обо мне, — холодно перебила Агнесса Эвелину. — Решается судьба Милы.

— Вы правы. Но… Вмешиваться в дела рода не положено даже мне.

— Вы — глава Ковена. Жизнь девочки зависит от вас.

— Вы пытаетесь на меня давить? — Верховная удивленно вскинула брови.

— Ни в коем случае. Я лишь предлагаю сделать все для безопасности девочки.

Они долго молчали, грея маленькие рюмочки с брэнди в руках.

— Вот что мы сделаем, — Эвелина посмотрела Агнессе в глаза. — Мы соберем совет. У ведьм есть старинный обычай. Почти забытый. Самая старая ведьма города и самая молодая могут решить судьбу. Если… Если матери нельзя будет дозваться.

— Что с ней? — тихо спросила Агнесса.

— После смерти старшей дочери… Она не опасна. Она… Ушла в себя. Ее практически нет.

— При Университете на медицинском факультете есть кафедра неврозов. Они, действительно, творят чудеса. Я хорошо знаю заведующую, она консультировала меня по психотропным препаратам. Работа по созданию капсул, которые, кстати, помогли в двух известных нам с вами случаях, велась совместно. Я могу договориться…

— «Кафедра неврозов», говорите?! Это так красиво называется психиатрическая лечебница? — сощурилась ведьма. — Решетки и отсутствие свободы?

— Надежда на выздоровление и жизнь! Вы что, всерьез считаете, что запертая в камеру своей болезни и горя, ведьма счастливее? Или это можно считать свободой? Не говоря уже о том, что в любой момент она может потерять контроль! — Агнесса поставила рюмку с брэнди на стол и скрестила руки на груди.

Они смотрели друг другу в глаза. Долго. Взгляд отвели одновременно — никто не уступил.

— На ней защитные амулеты, — уже мягче проговорила ведьма.

— Но амулеты можно с нее сорвать. Если кто-то изо всех сил старается донести до всего Лидора, а потом и королевства, что ведьмы — опасны…

Эвелин кивнула:

— Вы правы, Агнесса. Правы… Мы соберем совет. Обсудим эту проблему, и проблему инициации молодых ведьм. Их в этом году девять.

— Подумайте. Если за все это время состояние мамы Милы не улучшилось, может быть все-таки стоит…

— Хорошо. Хорошо… Но сначала вы сами ее посмотрите.

— Конечно. Поверьте, у меня нет цели запереть кого бы то ни было за решетку и накачать психотропными препаратами. Но мы должны бороться. Идти до конца. И самое главное — верить. Верить в успех.

— Хорошо. Я дам вам разрешение осмотреть Лиару Шереми. Все расходы Ковен возьмет на себя. И еще… — Верховная неожиданно смутилась, а Агнесса подняла на нее вопросительный взгляд.