Книга Княгиня Ольга. Сокол над лесами , страница 96 – Елизавета Дворецкая

– Пойдем прокатимся! – Людомир призывно махнул рукой. – Устал от визгу бабьего, аж в ушах звенит.

«От меда вареного у тебя в ушах звенит», – мысленно ответила Карислава. Даже в густых сумерках была заметна проступившая на лбу Людомира его знаменитая шишка – а значит, угостился он уже щедро.

Она заколебалась: чем развлекаться, хотелось бы сперва отыскать Яру.

– Пойдем! – Волынский князь сделал два шага к ней. – На реке хорошо, прохладно… Потолковать с тобой хочу.

Это Карислава заметила: после ловли венков Людомир не раз оказывался рядом, пристально поглядывая на нее и выбирая случай для беседы. Ну что ж – у них есть о чем поговорить.

Она спустилась на песок и при помощи отрока забралась в лодку. Людомир с кринкой вошел за ней, отроки разобрали весла, один оттолкнулся от берега и ловко заскочил на нос.

Карислава села на корме. Месяц светил ярко, разливая по поверхности воды серебряное сияние, и казалось, что лодка идет по молочной реке. Плыли вниз по Горине, и Карислава, обернувшись, смотрела, как удаляется пламя костра на высоком берегу. С воды и впрямь было очень красиво. И так легко было думать, что сам светлый месяц везет ее по иной реке – в мирах занебесных…

Людомир пробрался к корме и сел напротив, лицом к ней. Большая лодка была предназначена для четырех пар гребцов, но без особой спешки идти вниз по течению хватало и двух.

– Заморочили вы нас, да? – заговорил он, поставив кринку на скамью рядом и придерживая рукой. – Не та была дева, которая на коне? Не наша невеста?

– Вашей невесты пока у нас нет, – спокойно ответила Карислава. – Одни боги весть, чья она.

– Так не пойдет. Я с Благожитом толковал, да он что дуб, заладил: воля чуров да воля чуров! Дурной у тебя муж какой-то, тьфу на него! – Людомир начал горячиться. – Мы что к вам – игрища играть приехали? Круги водить? Будто мне дома с ляхами забот мало! Етон этот, бесеняка старая, помирать никак не хочет, да еще Плеснеск отдать Святославу навострился! Вон сколько мне дела, а я тут с вами веночки плети! Я вам не отрок!

– Да разве кто тебя заставляет веночки плести? – мягко, как дитяте, сказала Карислава. – Наша дева молодая, мы ее за отрока отдаем. Не за мужа зрелого.

«Хватит того, что я сама вышла за вдовца вдвое меня старше», – подумала она. Не приходило в голову осуждать волю судьбы и рода, давшего ей такого мужа. Но для падчерицы Карислава, пользуясь полученной властью, хотела стать доброй Долей.

– Я, брат мой, обое рябое! – с досадой ответил Людомир. – Привез я вам отрока, лучше не сыскать! Чего кобылу за хвост тянуть? Отдали бы девку, да и готово дело!

– Брат у тебя удалец всем на зависть, так пусть и покажет себя…

– Так показал уже! – Людомир грохнул кулаком по скамье, так что лодка закачалась. – Сцепился с бесом этим деревским, чуть не утонул… а вы девку подменили! Это не по чести! И мы не такие люди, чтобы с нами шутки шутить!

– На то и игрища, чтобы шутки шутить! – улыбнулась Карислава, стараясь его успокоить.

– Да времечко не то! – Людомир подался к ней. – Я Благожиту толкую: пока вы здесь круги водите, русы мечи и копья вострят! Хотите дожидаться, чтобы вас, как древлян, вразор разорили? Нынче не дедовы веки! Русь все силы в один кулак собирает, а мы тут веночки вьем! Чтобы волю дедовскую, честь Дулебову отстоять, и нам нужно в один кулак собраться! Не абы какой отрок Благожиту должен зятем стать, а мой брат!

– Благожит не хочет, чтобы земля наша под твою руку пошла! – прямо и строго ответила Карислава; ясно было, что отшутиться не выйдет и Людомир настроен сурово. – Хотимировы внуки сколько колен жили вольно, заповедали и нам вольно жить. И ни у русов, ни у волынян мы возле стремени ходить не станем.

– Да ты-то хоть пойми! – закричал в досаде Людомир. – Мы с вами будем как братья! Как сыны Дулебовы! А русы вас в челядь заберут, тебя с дочерью в греки продадут! Вот к чему ваша вольность приведет! Не выстоите вы против них в одиночку!

– Выстояли же! Они уже приходил к нам, да и убрались без чести!

– То Святослав был, мальчишка, отрок неразумный! Волчонок! Волчонка убили, да за ним вся стая явится! В Деревах не то ли было? И коли до зимы не объявим, что мы, волыняне, и вы, дреговичи, отныне род единый, то на одной веревке нас в Царьград продавать поведут! Ну, у меня-то так легко не взять, а вот вы весны не увидите! К весне и у вас тут будет разорище, как в Деревах!

– Мало ли ворогов нам грозило! – Карислава старалась отвечать бодрее, но изображенное Людомиром будущее очень ее смущало.

– Русы киевские с греков дань взяли, Етона подчинили, смолян примучили, древлян разорили. Это только за последние лет десять или меньше. А то были роды могучие, не вам, дрягве болотной, чета! Посильнее вас, а тоже склонились.

– Да ты оскорблять нас сюда явился! – Карислава гневно выпрямилась на скамье.

– Поймите вы с Благожитом: не до преданий нынче, спасать надо себя! Я вот что надумал! – Людомир положил руку на кринку и выпрямился. – Не отдадите нам деву – я Благожита на поле позову.

– Что? – Карислава вцепилась в край скамьи и подалась к нему. – На поле?

– Да. Обычай есть такой. Позову его бороться: кто одолеет, тому и жизнь, и чадь с домочадцами, и вся земля. Он одолеет – будет князем дреговичским и волынским. Я одолею… – Людомир сделал знак, будто пытался привлечь Кариславу к себе.

Она отпрянула. Но очень хорошо его поняла: случись такой поединок и победи Людомир, она окажется уже его женой!

Мысль эта Кариславу взволновала, встревожила, но как-то и взбудоражила.

– Так и скажу ему! – продолжал Людомир. – Тихунко, правь к берегу! – окликнул он отрока, и лодка повернула к темнеющим зарослям.

Они уплыли уже настолько далеко, что от костра на лугу не видно было даже отблесков. Все жители волости собрались туда, и здесь берег был черен и тих. Только кусты рисовались в синем воздухе. Выскочив на берег, Людомир удалился за ивы. Карислава тоже вышла из лодки и села на толстый лежачий ствол: эта беседа напугала ее, и на земле было как-то надежнее.

Людомир вернулся и сел на песок возле нее.

– Я все решил! – продолжал он. – Не отдадите девку добром – все ваше возьму: и девку, и тебя саму! – Он положил руку на колени Кариславе, покрытые плахтой, но она сбросила его ладонь.

– Торопишься! Не одолел пока!

– Слушай! – Людомир сел на ствол рядом с ней и обнял ее за плечи. – Тебе самой-то не тошно за таким плесняком жить?

– Не смей так говорить! – Карислава попыталась оттолкнуть его. – Ты – гость, а на хозяина хулу возводишь! Хоть бы богов постыдился в такой-то день! – Она показала в темные небеса.

Но, похоже, боги уже вниз не глядели: месяц скрылся за облаком, ветер был насыщен влагой.

– День нынче самый лучший! Я уж и то подумал: что мы за девкой гоняемся, бес знает, какая она там окажется! Лучше я сам тебя возьму. За дочерью, за женой ли – так и так Благожитово наследство мое будет.